Миша хуй рукою тискал и никак не мог решить:
то ли, блин, ему остаться — любопытно было всё ж…
то ли лучше, блин, съебаться… колотила парня дрожь…
«По-большому» будто сидя, каждый вечер он кончал…
кто заглядывал — не видел: напряженный хуй торчал
под трусами и, бумагу для отвода глаз в руке
демонстрируя, салага под трусами в кулаке
хуй дрочил… И точно так же кайфовал не только он, —
для отвода глаз бумажки зажимая, перед сном
по-солдатски о приятном в туалете помечтать
было классно, и солдаты приходили — типа срать —
в туалет за этим самым даже чаще, чем нужду —
«по большому» типа — справить… Миша думал про пизду
в туалете… Так же точно шел пацан и в этот раз
посидеть, — хотел он кончить, как обычно… но сейчас,
хуй лаская машинально, не о бабах размышлял
на толчке сидевший парень, — терпеливо Миша ждал…
Замкомвзвода, — Миша думал, — голос вроде бы его…
но кому… кому он всунул? в жопу трахает — кого?
Заскрипела дверь сушилки… и у Миши сердце вновь
гулко ёкнуло — в кабинке затаился парень… Кровь
застучала… Обнаружат… надо было бы уйти…
на хуя мне это нужно… трахнут в жопу меня, и… —
перестал дышать в кабинке бедный Миша. — Бля… зачем
я остался?! — Дверь сушилки распахнулась, между тем,