из четвёртой роты брали салабона одного…
за бутылку водки дали на субботу нам его…
ну, так он со всем почтеньем обслужил с Олегом нас…
вот где было развлеченье! А ты, блин… — сопящий Стас
в темноте стянул с салаги салабонские трусы, —
как принцесса на бумаге…** ты не это… ты не ссы!»
Стас шептал, и Миша слушал… было жарко — проникал
жаркий шепот Мише в душу… сбоку лёжа, Стас ласкал
пацана, скользя ладонью по бедру… по животу…
Мишин член, доселе сонный, стал твердеть — и пацану
стало чуточку приятно… а потом — ещё сильней…
Это было непонятно: он, не пидор и не гей,
он, боявшийся доселе одной мысли о таком,
не икая… не потея… возбуждался с пацаном!..
Право, было непонятно: голый Миша ощущал,
что со Стасиком приятно, и… невольно он начал
(поначалу, впрочем, как бы сам себе не веря, что
он способен тоже лапать парня голого… потом
всё смелее!) отдаваться разгоравшейся в груди
незнакомой ему страсти, — Миша Стаса обхватил
чуть пониже поясницы, и… рука скользнула вниз…
это правда?.. или снится?.. Стасик выдохнул: «Ложись! —
И, особо не вдаваясь, что там, в Мишиной груди,
происходит, Стас добавил: — Бляха-муха! Ты смотри…
а твой друг на взводе тоже… знает, бля, когда вставать!