у солдата-гомофоба, — извращенец ощущал
наслаждение от мысли, как он будет… будет он
находить, ловить и пиздить пидарасов… но — потом:
на гражданке, после службы… а пока, как ни крути,
в «ВОЕНТОРГЕ» будет нужно вазелин приобрести…
да на всякий случай надо в чистоте держать очко…
пидарасы… суки… гады… — думал Васька, и торчком
хуй стоял, и Васька думал, где бы хуй свой подрочить…
натянуть… хотя бы Дуню, пидараску эту… и
он, держа в кармане руку, зашагал в казарму, чтоб…
в туалете с Дуней… суки! — возбуждённый гомофоб,
приспустив штаны в кабинке, сел на корточки, — рукой
обхватив стояк, «картинки» залистал перед собой,
содрогаясь: бабы, бабы… будут трахать или нет
меня в жопу эти гады?.. почему я сам не дед?..
вдул бы этому Ашоту вместо бабы… оба-на!..
подставляй, бля, свою жопу… не хочу!.. иди сюда!..
наклоняйся… целка, что ли? целка — это хорошо…
отпусти! не надо! больно! — вырывается Ашот, —
не хочу я!.. не стесняйся… раком, сука, становись!..
я не буду!.. наклоняйся!.. ниже… ниже наклонись! —
представлял Ублюдов в лицах диалог с Ашотом… и,
занимаясь онанизмом, сладострастно говорил
Васька мысленно Ашоту: вместо бабы подставлять
каждый вечер свою жопу теперь будешь… ясно, блядь?