чудо, инопланетянин… как ещё тебя назвать?! —
задыхаясь, думал Саня. — Ёлы-палы… да хоть рать
гомофобовразномастных — не изменят они суть!
Парень с парнем — это классно! Оставалось лишь шагнуть…
Что ж ты замер, замкомвзвода? Словно пасынок, стоишь
нерешительно у входа… отчего не говоришь
те слова, что распирали твою душу много дней?
Воплощение мечтаний — вот он, рядом… ну, смелей!
Или, может, ты стыдишься своей искренней любви?
Или, может, ты боишься, что протянешь руки, и —
от тебя он отшатнётся… и тогда — конец всему?
Да, как это отзовётся, неизвестно никому…
потому-то замкомвзвода нерешительно стоял,
словно пасынок, у входа, — ничего не говоря,
он скользил влюблённым взглядом по Валерке — думал он:
может быть, совсем не надо признаваться парню с том,
что он любит его страстно, что не может без него?
Будет рядом — и прекрасно! И… быть может, ничего,
кроме этого, не нужно? Что испытывать судьбу?
Ёлы-палы… просто дружба — уже счастье! Но ему,
то есть Сане, было двадцать, и стоял упруго член,
и была весна — ебаться он, конечно же, хотел…
Может быть, звучит и грубо, но в реале было так:
целовать Валерку в губы, и сосать его долбак,
и — распахивая створки, с наслаждением входить