головой Ублюдов: «Ладно… отпусти, Ашот… я сам…
но с условием… не надо знать об этом пацанам…»
«Бля, не бойся… не узнают!» — отозвался вмиг Ашот,
и — с затылка убирая свои руки, он вперёд,
на Ублюдова, подался, приближая хуй к лицу…
Васька снова испугался — отстраниться хотел… «Ну,
до утра ты, что ли, хочешь в кошки-мышки здесь играть?
Чем быстрее, бля, отстрочишь, тем спокойней будешь спать.
А не то… смотри, Ублюдов, — рассмеялся вновь Ашот, —
не один я тебе буду заправлять сегодня в рот…»
На узлах сидящий Васька видел хуй перед собой…
сантиметров девятнадцать… залупившийся… большой…
даже больше, чем у Сани, — мысль мелькнула в голове, —
точно больше! если вставит этот хобот в жопу мне,
я не выдержу… — от страха Васька губы облизал, —
лучше б Саня меня трахал… лучше б он меня ебал…
Впрочем, выбора у Васьки сейчас не было, — Ашот
возбуждённо засмеялся: «Открывай пошире рот —
ты не первый… хуля дрочишь насухую мне мозги?
Всё равно, Васёк, отстрочишь… ну, смелее! Не томи…»
Это кажется, что стыдно… а подумать хорошо:
стыдно это, когда видно… а не видно если, то
ничего такого в этом нет особенного… ну,
пососу я хуй у деда или в жопу дам ему —
разве всё это смертельно, если трезво рассудить? —