Посиди… а то помойся, если хочешь, ещё раз, —
подмигнул Ашот. — Не бойся. Один раз — не пидарас…» —
прошептал он… и — шутливо снова Ваське подмигнул…
Ну, и что, бля, делать было Ваське бедному? — Шагнул
обречённо он в предбанник на негнущихся ногах…
мысль мелькнула: был бы Саня, и Ашот не стал бы… Страх
по ногам струился липко, по спине потоком тёк, —
прошептал Ашот с улыбкой: «Плохо вытерся, Васёк?
Или сильно так потеешь после бани? Не пойму…
На глазах, Ублюдов, преешь, а я потных не люблю…
иди, Вася, подмывайся! Да смотри там… не шали
с Кулаковой… — рассмеялся, подмигнув, Ашот. — Иди…
подмывай,Ублюдов, попку! Хорошенько подмывай… —
По плечу Ашот похлопал Ваську бедного. — Давай!
Что, бля, замер истуканом? Раздевайся, и — вперёд!
Заодно, Ублюдов, краны все закрой», — сказал Ашот.
И — Ублюдов машинально стал снимать с себя штаны…
Между тем, пустел предбанник: торопливо пацаны
выходили, чтоб Ашоту не попасться на глаза…
Взвод построился — и в роту, колыхаясь, зашагал…
Стало тихо… Васька мылся в одиночестве… Ашот
изнутри на ключ закрылся… улыбнулся… хорошо, —
сам себе сказал он тихо, — минут сорок у нас есть…
Хуй с готовностью подпрыгнул у него в штанах, и в шерсть
пятерню Ашот углубил — стиснул хуй он в кулаке,