Где-то доски спионерил, где-то краску одолжил,
спиздил где-то полировку, фурнитуру где-то спёр, —
сделав эту подготовку, старший прапорщик Бобёр
предложил работу Сане. Был неписаный закон:
уходя на дембель, парни что-то делали, причём
добровольно — без приказа! — из предложенных работ
выбирал что-либо каждый, — словом, дембельский аккорд
был традицией, и это не считалось пахотой,
унижавшей статус «деда». «Здесь ведь, Саша, головой…
головой здесь думать надо! Себе в помощь подбери
расторопного солдата — потолковей чтобы, и…
обещаю тебе, Саша: раньше всех уйдёшь домой!
С командиром я улажу… Обмозгуем всё с тобой,
и — за дело! Ну, согласен? Здесь работа… для ума!
Остальные будут красить в парке боксы…» Старшина
понимал, что к деду надо неформально подойти,
и поэтому сержанта убеждал на все лады —
уговаривал… и даже откровенно ему льстил!
«Хорошо, — ответил Саша. — Но… с условием одним:
чтобы был помощник рядом, помогал реально чтоб,
я прошу его в нарядах не задействовать. — И лоб
почесал хитрющий Саня, размышляя как бы вслух: —
Потолковей надо парня… расторопного… — И вдруг
его будто осенило: — Как я сразу не допёр…»
И — назвал родное имя… старший прапорщик Бобёр,