а пришел — уже не целка… Замкомвзвода Иванов
сразу выделил солдата, стал в каптёрку зазывать,
земляком и даже братом стал салагу называть…
но, хотя после отбоя гомосекс в казарме цвёл,
Иванов в кровать с собою не тянул Валерку, — пёр
замкомвзвода в зад Серёгу, тайно Юрика вафлил…
было с кем, и он не трогал «земляка» и «брата»: был
настоящим гомофилом замкомвзвода, и в душе
не хотел он парня силой принуждать ебаться в «ж», —
секс не путая с любовью, с замиранием в груди
от подъёма до отбоя Иванов хотел любви…
И беспомощно, и страстно о Валерке думал он —
настоящим педерастом замкомвзвода Иванов
был в душе, и под бравадой пряча истинную суть,
миловидному солдату он хотел не просто вдуть, —
был для этого Серёжа… и Валерку без труда
мог бы он отмужеложить, но — влюбившись в пацана,
Иванов хотел, чтоб парень потянулся сам к нему, —
о взаимности мечтая, помогал он пацану…
Жизнь в казарме для солдата, если он к тому же мил, —
что скрывать! — порой чревата покушением на тыл:
сохранить не каждый может в первозданном виде зад —
салабонов мужеложат старики… и есть разврат —
когда делается явно… и совсем иное есть —
когда делается тайно, — вариантов море здесь!..