думал Васька. — Наслажденье я, конечно, получить
не смогу… а что, бля, делать? я не первый… потерплю… —
думал Васька. — Буду дедом, всех салаг переебу…
а пока… Залупой красной хуй приблизился к губам,
и Ашот затылок Васькин, как в тисках, в ладонях сжал, —
вырываться было глупо… Васька губы разомкнул…
и — огромная залупа проскользнула в рот ему…
всё! солдат Ублюдов сдался: взял он в рот… и в жопу даст,
в чём уже не сомневался не спускавший с Васьки глаз —
за губами наблюдавший — многоопытный Ашот…
Не могу… какая лажа! Распахнул Ублюдов рот…
Хуй был твёрдый и горячий… словно поршень, заскользил
он во рту, — Ублюдов Вася инстинктивно обхватил
хобот влажными губами… обхватил он этот кол,
и… у Васьки под трусами до того лежащий ствол
встрепенулся, отзываясь на подобные дела
(хую — похуй: он не знает, чем забита голова,
и ему — по барабану, что за мысли бродят там, —
у него — своя программа: р-раз! — и встал, как истукан;
так бывает!), — кверху взвился хуй у Васьки сам собой —
под трусами залупился… и — колыша головой,
засопел Ублюдов страстно, не желая сам того, —
это кажется, что страшно, а на деле — ничего
нет особенного, если объективно посмотреть
на дела такие, — в сексе это было, есть и впредь