Алиса увидела в его руках огромные клещи. От страха она забилась и замотала головой, на сколько позволяла привязь. Но «Угрюмый» не обращая на неё внимания, запустил в рот свой адский инструмент и сжал боковой нижний резец.
Девушка вся сжалась от охватившего её ужаса и жалобно заскулила. Хозяин начал качать головой и бормотать что-то, похожее на заклинание. Алиса внезапно почувствовала, как её рот немеет, язык увеличивается в размерах, а страх, охвативший её, постепенно отступает.
«Угрюмый», тем временем, замолчал и потянул клещи на себя. Боли девушка не почувствовала и очень этому обрадовалась. Хозяин вытащил свой инструмент и покрутил перед свечой. В блестящих тонких губках клещей был зажат белоснежный зуб, совсем не запачканный кровью.
— Хорошо, девушка, — проскрипел господин, — А сейчас будет больно.
Он опять полез к ней в рот и ухватил следующий зуб. Резко рванув, он выдернул его, как редиску из грядки. Сильнейшая боль пронзила рабыню от макушки до кончиков пальцев на ногах и руках. Изо рта хлынула алая кровь. Но хозяин уже отошел в сторону и не собирался оказывать помощь несчастной рабыне. Он всецело был поглощен изучением «материала».
Алиса вновь начала скулить и биться, но всё было напрасно. «Угрюмый» уселся за один из столов и углубился в исследования. Кровь хлестала из раны, как из артезианской скважины. Она наполнила рот рабыни и уже начала переливаться через край, капая на грудь, стекала ниже на живот и собиралась между раскрытыми бедрами в густую лужицу, быстро густея и темнея.
Девушка почувствовала, что теряет сознание. Дернувшись еще раз, она замерла, глаза её закатились, боль, до этого пронизывавшая её тело, постепенно отступила, а вместе с ней рабыню покидали силы. Вздохнув в последний раз, она откинула голову на бок и
— Я не могу её оставить у нас! — Геннадий сорвался на крик, — Долго прятать эту девчонку мы не сможем. И потом, её скоро начнут искать. Так пусть ищут, но не в моём доме.
— Ну, милый! — ныла Лиля, — Она такая мягкая, такая теплая! Ну, котик! Я сама позабочусь о ней. Она никуда не убежит. Я её очень крепко свяжу и рот ей заткну!
Алиса смотрела по сторонам шальными глазами. Её окружала сплошная темнота, а голоса, раздававшиеся за стеной, повергали девушку в дрожь. Она сразу же поняла, о ком идет речь, и без труда узнала своих похитителей. Что они, вернее, Геннадий хотел с ней сделать?! Убить, как ненужного свидетеля? А эта грудастая великовозрастная идиотка? Для чего она хочет оставить девушку у себя? Ясно, что не для светских бесед.
Размышления пленницы прервал скрежет открывающейся двери. На пороге стояла рыжеволосая девица и таращилась на лежавшую перед ней голую девушку, крепко связанную и с надежным кляпом во рту. Даже в полутемной комнате Алиса сумела рассмотреть, как сейчас была одета девица.
Её тело, напоминающее восьмерку, было затянуто в тугой комбинезон из черного блестящего латекса, мерцавшего от света в коридоре. Когда она повернулась боком, Алиса поразилась, как при таких огромных грудях она умудряется держать спину ровной и не наклоняется вперед под их тяжестью.
— Или они надуты воздухом, — с усмешкой подумала девушка, — Или же противовесом служит не менее объемистый зад.
Ворот у девицы был плотно закрыт, и высокий воротник подчеркивал длинную шею, на которой сидела сравнительно маленькая головка. Рыжие вьющиеся волосы, собранные в тугой пучок на затылке делали лицо круглым и еще более глупым. Ноги были обуты в высоченные сапоги, достававшие девице почти до промежности. Высокий тонкий каблук-шпилька совершенно не шел её фигуре и создавал впечатление, что в комнату непонятным образом проникла огромная муха на игле.
— Ге-ен! — заголосила Лиля всё таким же плаксивым тоном, — Она лежит с открытыми глазами и смотрит на меня!
— Ну, значит, проснулась, — в дверях появился «гнусный чел» и обвил осиную талию подруги.
— Ну, Гена-а! — девица ткнулась грудями в бок любовника, — Ну, придумай что-нибу-удь! Я хочу эту куклу-у!
— Ладно! — Геннадий состроил решительный вид, — Пока я не найду для неё покупателя, можешь забавляться с ней. Только не испорти товар.
— У-у, — Лиля выставила вперед губки и всосала в себя чуть ли не пол щеки своего дружка-извращенца.
Алиса заёрзала на подстилке и замычала, давая понять, что не согласна с таким решением, но девица, виляя бедрами, подошла к ней и ткнула в грудь острым носком сапога. Присев на корточки и разведя колени в стороны, она схватила девушку за волосы и приподняла ей голову.
— Слышала, сучка, — гнусавым голосом произнесла Лиля, — Теперь ты — моя игрушка. Я буду делать с тобой, что захочу. А потом мы тебя продадим в рабство. И ты больше никогда не увидишь своих предков. И эта размалеванная курица Маринка тебе не поможет!
По злорадному тону и искаженному от самодовольства лицу Алиса поняла, что эта рыжая тварь не шутит, как и не шутил её дружок Геннадий.
— Так вот откуда взялись эти роскошные апартаменты у скромного преподавателя гуманитарного ВУЗа! — догадалась девушка, — Очень удобно! Поступать приезжают из разных уголков страны самые разные девушки. На местных не очень-то поохотишься. Папы с мамами сразу же всех на уши поставят, и бизнесу капец. А так, уехала и не вернулась. Пока хватятся, пока сообразят, что к чему, девушка уже за тридевять земель. Ищи-свищи.
От таких мыслей Алисе стало грустно. Её глаза затуманились, слезы выступили на ресницы. Она хотела отвернуться, чтобы эта грудастая стерва не заметила её слабости, но Лиля крепко сжимала добрую прядь волос и не позволяла пленнице отвернуть лицо.
Наигравшись собственным превосходством, девица, как мячик, отшвырнула голову Алисы в сторону и, грохая каблуками о паркет, направилась к выходу. Остановившись в дверях, Лиля круто развернулась на каблуках и гаркнула во всё горло, что сейчас она идет устраивать их общее гнездышко, и чтобы кукла не скучала.