Леди Мери сбросила своё одеяние и улеглась в постель, поманив рукой служанку. Та устроилась в ногах своей госпожи и стала медленно вылизывать бедра хозяйки, постепенно приближаясь к промежности. Добравшись до неё, негритянка приникла своими пухлыми губками к лону, и Алиса услышала тихое чавканье, а вслед за ним и стоны хозяйки, которая начала извиваться от ласк служанки, хватая ртом воздух.
От созерцания живой картины девушка «потекла». Стержни, воткнутые в её дырочки, вдруг начали расширяться, словно хотели разорвать её пополам. Алиса застонала. Сначала тихо, потом громче, но никто не обращал на неё внимания. Боль усиливалась, и стоны невольницы становились громче, и вскоре рабыня уже кричала, испытывая острую невыносимую боль, дергаясь у столба.
Леди Мери повернула голову, и Алиса увидела на её лице злорадную ухмылку. Негритянка, тем временем, сняв передник, нацепила на себя длинный фалл и теперь, изображая мужчину, «накачивала» свою хозяйку, закинув её длинные ноги себе на плечи, а руками мяла полные груди госпожи, добавляя той удовольствия.
Развязка пришла одновременно. Леди Мери бурно кончила, а Алиса, закатила глаза, перед которыми плыли кровавые круги. Несколько раз дернувшись, она потеряла сознание и повисла на ремнях
Алиса открыла глаза. Рядом с ней всё так же лежала Маша, уткнувшись носиком в её плечо. Девушка осторожно выбралась из постели и ушла в ванную. Вымывшись, она вернулась к своей рабыне. Та уже проснулась и теперь с надеждой смотрела на подругу.
— Ну, как? — Алиса развязала девушке рот и вытащила кляп, — Понравилось быть рабыней?
— У меня всё тело болит, — захныкала блондинка.
Алиса освободила девушку от пут и сама сняла с неё одежду. Отправив Машу умываться, она приготовила завтрак. Подруга, шатаясь, вышла из ванной комнаты и вопросительно посмотрела на девушку.
— Я думала, — удивленно сказала она, — Ты прикажешь мне приготовить еду.
— Надень платье и передник, — повелительно проговорила Алиса, — Я надену на тебя цепи и ошейник. После завтрака помоешь посуду.
— Да, госпожа, — Маша кивнула и ушла одеваться.
— А госпожой быть приятнее, чем рабыней, — с улыбкой подумала Алиса.
Блондинка вышла из комнаты, одетая в тонкое платье и легкие тапочки. Нижнего белья на ней не было, это правило девушка усвоила четко, но передник, который госпожа велела ей надеть, отсутствовал. Маша стояла перед своей хозяйкой, сложив руки под грудью. Её тонкая шея уже была закована в блестящий обруч, а кольцо повернуто вперед.
— Принеси цепи, — распорядилась Алиса, — И я же приказала надеть передник! Ты не поняла меня, рабыня?
— Я говорила , — стала было оправдываться девушка, но грозный взгляд хозяйки заставил её замолчать.
Скрывшись в комнате, Маша долго там копалась, но вскоре вышла, одетая, как полагается, и держа в руках оковы, которые протянула госпоже. Алиса снисходительно улыбнулась и сковала рабыне руки и ноги. Она заметила, как блондинка еле сдерживает слезы и старается не смотреть на себя в зеркало.
— Я передумала! — воскликнула Алиса, — Стой здесь.
Она сняла с девушки передник и быстро надела на неё клеенчатый фартук, который недавно купила для себя. Маша чуть не расплакалась. Её губы тряслись, глаза стали влажными, руки сильно дрожали. Рабыня была на грани нервного срыва, но госпожа была непреклонна.
Приказав Маше сесть за стол и поесть, Алиса из-под густых ресниц наблюдала за своей подругой, теряясь в догадках, откуда у девушки такая неприязнь к обычной женской одежде.
— Расспрошу потом, — решила она.
Пока Маша мыла посуду и убиралась на кухне, Алиса уединилась в своей комнате, решив покопаться в сети, надеясь найти хоть какое-нибудь разъяснение такому странному поведению подруги, но ничего не обнаружила. Таких сведений никто не давал, и она решила узнать обо всём от самой девушки.
Усадив Машу перед собой, Алиса в лоб спросила её, с чем связаны её переживания. Подруга тяжело вздохнула и некоторое время тупо молчала, уставившись в пол. Лишь после долгих уговоров она согласилась рассказать свою историю.
— Это произошло, когда мне было двенадцать лет. Но уже тогда моя фигура выглядела намного старше своего возраста. Моя грудь выросла, как на дрожжах, и местные мальчишки не давали мне прохода. Но, кроме этого, она стала очень чувствительной к любым прикосновениям. Я сильно возбуждалась, у меня начинала кружиться голова, ныло в промежности. Мне приходилось срочно искать уединенное местечко, чтобы снять напряжение. Ты понимаешь, о чем я говорю.
Я никому не рассказывала об этой особенности, даже своей лучшей подруге. А с теткой вообще боялась говорить на такие темы. Она всегда была недалекой и ничего бы не поняла, только скандал бы закатила. К врачам я тоже не хотела идти. Стеснялась. Ведь все в округе всех знают. Кто-нибудь сболтнет, и моя жизнь превратилась бы в ад. Хотя, она и так была не намного лучше.
Однажды я вернулась из школы и застала дома тетку. Она вернулась из рейса, а вместе с ней в квартире сидел какой-то мужик. Он сразу же уставился на меня своими сальными глазками, как у старой свиньи. У него даже слюна изо рта закапала. А тут еще тетушка сказала, что он поживет у нас несколько дней до следующего рейса, а она должна съездить к родственнице в деревню.