Рабыня не пыталась сопротивляться. Она шла твердой уверенной походкой, гордо подняв голову и окидывая собравшихся горящими глазами, в которых не было страха.
— Держись, милая! — раздался чей-то тонкий голосок.
Толпа, будто по чьему-то приказу, заколыхалась, забурлила, и охранникам потребовалось немало времени, чтобы её утихомирить. Невольницу подвели к раме и стали приковывать к брусьям. Развязав руки, подручные палачей подняли их вверх и вдели в широкие браслеты, ввинченные в верхние углы конструкции. Девушка была невысокого роста, и её ноги повисли в воздухе. Их подхватили и развели в стороны, зафиксировав нижними браслетами. Один из палачей схватил волосы рабыни и, скрутив их в тугой жгут, стянул кожаным ремнем, свисавшим с верхней перекладины. Голова оказалась поднятой кверху.
— Вытащите кляп, — прохрипела Айна, сидевшая как раз напротив рамы, — Я хочу поговорить с рабыней.
Палач рывком выдернул шар из рта. Алиса пошевелила затекшими губами и вдруг улыбнулась. Айна вжалась в спинку кресла и замерла, не в состоянии произнести ни слова. Так они смотрели друг дружке в глаза: рабыня с мягкой улыбкой на иссохших потрескавшихся губах, и госпожа, съедаемая ужасом и ненавистью к этой гордой девушке.
— Что тебе еще от меня надо? — рабыня говорила тихо и ровно, не отводя глаз.
— Хотела спросить, — Айна с огромным трудом проглотила ком, — Может, хочешь попросить меня о чем-нибудь?
— Попросить? — усмехнулась Алиса, — Пожалуй! Пусть тебе до конца дней твоих снится моё лицо, стерва!
— Начинайте, — Айна вяло махнула рукой.
Рабыне снова заткнули рот. Палачи встали по обе стороны от рамы и расправили длинные толстые хлысты, по всей длине усеянные мелкими шипами. Алиса широко раскрыла глаза. Всё её тело напряглось, грудь подалась вперед, на животе обозначились мускулы.
— Расслабься,девочка, — шепнул один из палачей, — Поживешь подольше.
Но рабыня только мотнула взлохмаченной головой.
Воздух рассек свист хлыстов, и первые два удара обрушились на тело невольницы, оставив на её коже два глубоких кровавых рубца. Она выгнулась и обмякла, но в следующую секунду вновь напряглась. Её большие карие глаза засияли добрым ласковым светом. Девушка еще выше подняла подбородок. Вторая пара ударов заставила её содрогнуться. Еще свист, и еще удары, еще еще еще
Глаза девушки потускнели, и голова обессиленно повисла на реме. Мышцы её словно сдулись. Всё тело к этому времени представляло одно кровавое месиво. Ведро воды, выплеснутое на девушку, привело её в чувства, и экзекуция продолжилась. Но Алиса будто ничего не чувствовала. Она просто висела на оковах, покачиваясь в такт ударам. Она не стонала и не выла от боли. Но она смотрела на сидевшую перед ней золотоволосую ведьму, и из её глаз струился мягкий свет.
— Сдохни, гадина! — Айна рванулась вперед и вдруг грохнулась на землю, раскинув руки в стороны.
Её еще совсем недавно прекрасное лицо на глазах у всех посерело, и на нем прорезались глубокие старческие морщины. Глаза остекленели, потеряв свою великолепную синеву, а из раскрытого рта потекла тонкая алая струйка, постепенно образуя на песке бурую лужицу. Алиса в последний раз приподняла голову и Её глаза закатились так, что стали видны налитые кровью белки, и девушка бессильно повисла на раме, покачиваемая ветром.
Черная пустота, черная тишина, чернота вокруг. Нет ни палачей, ни Айны, ни толпы. Она медленно бредет посреди бескрайней черной пустыни. Она не чувствует боли, не слышит звуков, потому что их нет. Её тело обдувает ветер, но она его не слышит. Её ноги сечет мелкий песок, но она этого не чувствует. Она идет вперед, туда, где мерцает неясный свет. Что её ждет там, на краю горизонта?..
Внезапно перед ней появляется высокий человек в развевающихся белых одеждах. Он разводит руки в стороны, преграждая дорогу. Она делает шаг в сторону, но снова натыкается на него. Она кричит ему, требуя пропустить, но он не слышит её. Его огромные глаза сверкают в черной мгле. Он шевелит тонкими губами, говоря что-то, но теперь она глуха к его словам.
Они стоят друг против друга, и никто из них не хочет уступать. Наконец, до неё начинают долетать обрывки слов, потом фраз, и она начинает понимать, что он ей говорит.
— Не покидай меня, — молит мужчина, — Не уходи. Я так одинок в этом мире. Вместе нам будет легче.
Он опускается перед ней на колени, обхватывает руками её ноги и приникает к ним лицом. Она чувствует, как он касается губами её колен, как его длинные черные волосы, колышимые ветром, обвиваются вокруг её бедер. Она кладет свои ладони ему на плечи, поглаживает их, поднимается к волосам и перебирает пальцами длинные мягкие кудри, которые струятся в её руках, как ручьи.
Он поднимает голову, и она видит, как слезы катятся по его щекам. Захлебываясь ими, он снова молит её не оставлять его. Она хочет ему ответить, но её губы плотно сомкнуты. Она лишь смотрит на него и чувствует, что из её глаз тоже начинают катиться слезинки. Она опускается на колени и кладет свою голову ему на плечо
— Ибрагим Аваевич, — высокий худощавый человек в белом халате тронул юношу за плечо, — Чудес на свете не бывает.
— Она мертва? — молодой человек смотрел на доктора раскрытыми во всю возможную ширь глазами, полными слез.
— Вам нужно отдохнуть, — человек в халате устало опустился в кресло, — Вы просидели у постели трое суток.