— Конечно, — как в дешевом водевиле, ответила девица и выставила вперед свои арбузы, словно именно ими и собиралась подчевать мужа и гостью.
Геннадий вынул из огромного серванта три не менее мощных бокала и налил в них темно красное, как кровь, вино. Девица процокала на своих ходулях, вертя пышным задом, как пропеллером, подхватила один из них и уселась на огромном диване, стоявшем посередине комнаты.
— Перед ужином полагается аперитив, — со знанием дела прокомментировал Геннадий, — Вино немного терпкое, но прекрасно возбуждает аппетит. Попробуй.
Алиса не стала отнекиваться и сделала несколько маленьких глоточков. Вино действительно было немного необычным, но даже от маленькой дозы по телу разлилось успокаивающее тепло. Девушка чуть пошатнулась, голова её склонилась в сторону, и она не заметила, как очутилась на диване между Геннадием и грудастой девицей.
Девушка хотела встать, но её тело оказалось вдруг таким тяжелым и неповоротливым, что Алиса не могла пошевелить даже пальцем. Она видела перед собой озабоченное лицо Геннадия, его шевелящиеся губы, чувствовала прикосновения пальцев к своему телу, но язык прилип к нёбу, а глаза начали медленно закрываться. И через несколько минут девушка провалилась в темную вязкую трясину.
— Эта девка еще не очухалась? — откуда-то издалека донесся недовольный мужской голос.
— Дрыхнет, сучка, — ответил второй, женский, — Может, толкнуть её?
Алиса пошевелилась и открыла глаза. Комната, в которой она находилась, расплывалась перед её взором, голова была такая тяжелая, что еле держалась на плечах, но не болела. Девушка попыталась поднять руку, но не смогла этого сделать. Она потрясла головой, чтобы восстановить зрение и придти в себя.
Постепенно картина начала проясняться. Алиса осмотрелась, но до конца не поверила в реальность произошедшего. Она сидела на огромном диване, покрытом пушистым мягким пледом. Одежды на ней не было. Подергав руками, девушка поняла, что запястья крепко связаны за спиной. Вторая веревка стягивала руки выше локтей. Лодыжки и колени тоже были крепко стянуты узкими ремнями. Но рот был свободен.
— Отдайте мою одежду, — дрожащим еще не вполне оформившимся голосом произнесла Алиса, — И зачем вы меня связали?
— Сиди тихо, сучка, — легкий шлепок по щеке заставил девушку вздрогнуть, — Твои тряпки больше тебе не понадобятся.
Алиса повернула голову и увидела перед собой грудастую девицу. Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу и держа между пальцами длинную тонкую сигарету. Сейчас она была одета по-другому, но также вульгарно. Её пухленькое пузыреобразное тело еле прикрывало прозрачное трико розоватого цвета без бретелек, сплошь усеянное смешными бантиками и кружевами. Капроновые чулки в тон белью держались на тонких резинках. Босоножки были другими, но так же напоминали ходули из-за высокой платформы и каблуков-шпилек.
Лифчика на ней не было, и шарообразные груди топорщились из-под чаш трико, как два перекачанных пузыря. Девица медленно встала со своего кресла, и Алиса увидела миниатюрные трусики из розового шелка, прикрывавшие лишь одну промежность.
— Милый! — позвала грудастая девка немного плаксивым тоном, — Иди скорей. Она проснулась.
— Иду-иду! — ответил ей Геннадий смешным певучим голосом.
Вскоре он появился в комнате и, подойдя к своей подружке, обнял её за талию. Одет мужчина был в длинный атласный халат, расписанный невероятными павлинами и цветами. Ноги его были обуты в мягкие тапочки с помпонами. Вид был настолько комичным, что Алиса чуть не закатилась смехом.
— Наша девочка скучает, — мягким кошачьим голосом проворковал Геннадий, — А наш долг, Лилечка, как радушных хозяев, веселить гостей. Ты со мной согласна, котенок?
— Аха-а! — рыжая девица выставила свои накачанные силиконом губищи, сложенные бантиком и густо намазанные яркой красной помадой, и звонко чмокнула Геннадия в щеку.
Обменявшись недвусмысленными знаками внимания, они уселись по обеим сторонам от Алисы. Девушка заёрзала, но Геннадий навалился на её плечо и прижал к спинке дивана. Захватив одной рукой волосы пленницы,он оттянул её голову назад, а второй медленно провел по вставшей торчком упругой груди. Ощупав бархатистую кожу, сластолюбец сжал напрягшийся сосок и начал перекатывать его между пальцами.
Алисе не было больно, но она застонала от обиды и пару раз дернула плечами, давая понять, что такое «развлечение» ей не по душе. Геннадий слащаво улыбнулся и вдруг впился в её губы своими скользкими губами. Его мягкий и широкий язык начал буравить рот девушки, стараясь проникнуть внутрь. Алиса плотно сжала зубы, стараясь не допустить проникновения.
Но тут в игру вступила Лиля. Её длинные и сильные пальцы впились во вторую грудь девушки, сжали её и пару раз дернули, словно хотели оторвать. Потом рука спустилась чуть ниже и защемила грудь снизу. Девица раскрыла свой огромный, похожий на лягушечий, рот и присосалась к уже возбудившейся бусинке соска с пугающей силой. Алисе почудилось, что эта рыжая синтетическая стерва сейчас выкачает из неё все соки.
Геннадий, наконец, оторвался от губ «гостьи» с недовольной гримасой на лице. Видя, как его подружка с возбуждением сосет грудь девушки, он решил тоже полакомиться таким же блюдом. Не выпуская из рук волос, он впился губами в другую грудь и начал с упоением лизать её, покусывая возбужденный сосок, свободной рукой гладя девушку по животу, спускаясь всё ниже к гладко выбритой промежности.
Алиса закричала, но не от боли, а от охватившего её возмущения, и начала вырываться из липких объятий нежданных любовников.
— Девочка чем-то недовольна, — прошипел Геннадий, — Кричит, дергается.
— Заткни ей рот, милый, — посоветовала девица, на миг оторвавшись от своей соски.