Уложив её на мат, она долго расхаживала кругами вокруг свернувшейся калачиком девушки, видимо, соображая, какой пытке подвергнуть свою новую «куклу». Иногда Лиля подсаживалась к ней на корточки, как всегда, разведя в стороны колени, и дергала за соски или щипала за ягодицы.
— Придумала! — весело воскликнула девица и куда-то скрылась мелкой рысцой.
Алиса лежала тихо, боясь даже пошевелиться. У девушки даже не было сил гадать, какая сумасбродная идея озарила эту грудастую идиотку. Она только молила Б-га, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
— Если они хотят меня кому-то продать, — с горечью думала пленница, — Пусть уж это случится, пока эта накачанная синтетикой дура не замучила меня до смерти.
Лиля вскоре вернулась, таща в руках целый ворох ремней, веревок, целлофановых пакетов, обрывков тряпья и прочей ерунды. Свалив всё это перед самым носом Алисы, она хитро подмигнула пленнице и, вздохнув поглубже, принялась за дело.
Схватив девушку под мышки, рыжая инквизиторша подтащила её к «шведской стенке» и попыталась поставить на ноги. Но Алиса сползла на пол. Тогда Лиля набросила на шею пленницы веревочную петлю и перекинула её через одну из верхних перекладин. Повторив попытку, она подтянула веревку так, чтобы её подопечная при желании упасть рисковала быть задушенной.
Связанные за спиной руки Алисы Лиля протолкнула за перекладину и крепко привязала к ней в нескольких местах. Теперь девушка уже не могла сползти вниз, надобность в петле отпала. Но девица не сняла её с шеи, а привязала к поперечине так, что голова невольницы оказалась притянутой к «стенке».
Вооружившись очередным обрезком веревки, «грудастая» стянула талию девушки и пропустила веревку между ног, соорудив знакомую Алисе обвязку. Почувствовав, как веревка врезается в промежность, девушка жалобно замычала, но Лиля только довольно улыбнулась.
— Пока меня не будет, — промяукала она, облизывая свои надутые губки, — Скучать тебе не придется. А когда вернусь, мы вволю повеселимся. Я привезу тебе очень симпатичные подарки. Ты будешь в восторге, куколка!
Распутав очередной моток, девица принялась привязывать Алису к поперечным планкам, и вскоре девушка уже не могла хоть немного пошевелиться. При малейшем движении путы врезались в тело, петля сдавливала горло, обвязка натирала промежность, добавляя пленнице страданий.
Внимательно осмотрев свою работу, Лиля щелкнула языком и похлопала Алису по щеке. Девушка недовольно замычала. Девица, растянула губы в дьявольской улыбке и еще сильнее затянула ремни кляпа. Резиновый шар еще глубже проник в рот пленницы, а накладка сдавила губы.
— Не скучай, красавица! — рыжая стерва вытащила из вороха ремней мешок из черной материи и натянула его девушке на голову.
Алиса еле слышно заскулила. Послышался цокот каблучков. «Грудастая» вышла из комнаты, заперев за собой дверь. Наступила гнетущая тишина. Она давила на пленницу, как тяжелый пресс, выматывала нервы.
— Тебе же хотелось стать рабыней! — промелькнуло в мозгу, — Вот ты ею и стала. Считай, что тебя похитили пираты, как в романах. Как и положено, они оказались жестокими и кровожадными. А вскоре тебя продадут какому-нибудь шейху или падишаху, и ты станешь наложницей в его роскошном гареме. Тебя закуют в золотые цепи, оденут в тонкие прозрачные шелка, и ты до конца дней своих будешь ублажать повелителя пением и танцами, а ночью будешь покорно раздвигать ножки, трясясь от страха перед жестокими наказаниями. Твоя мечта сбылась, рабыня! Так радуйся же и трепещи!
От этих рассуждений слезы сами собой брызнули из глаз. Алиса, превозмогая боль от врезавшихся в кожу жестких веревок, задергалась и завыла, как раненая волчица. Мечта о рабстве, до этого момента ввергавшая её в сладостный трепет, теперь грызла нутро, разъедала разум. Девушка всеми фибрами души протестовала против такого исхода. Только сейчас она поняла, какая глупая мечта владела ею всё это время. А слезы всё текли из глаз, и несчастная невольница уже не сдерживала их. Пусть все видят её слабость. Может, кто и сжалится над бедной рабыней. Рабыней своих собственных грез
Сколько прошло времени, Алиса не знала, но чувствовала, что стоит в этой проклятой комнате очень долго. Она не чувствовала своё тело. Мышцы онемели и превратились в камень. Обвязка, сжимавшая промежность, давила на воспалившиеся половые губки, причиняя мучительную тягучую боль, петля всё сильнее стягивала горло, и чтобы не задохнуться, девушке приходилось отклонять голову назад. От этого начинала ныть шея.
Алиса уже не могла дождаться, когда явится её мучительница, чтобы освободить свою игрушку от пут. Два раза она обмочилась, и теперь в комнате стоял терпкий кисловатый запах прокисшей мочи. Лоно невольницы, всегда податливое и чувствительное к возбуждению, в этот раз было сухим, от чего трение грубой веревки ощущалось намного острее.
Щелчок дверного замка прозвучал, как спасительный гонг. Алиса встрепенулась, услышав стук каблуков. Рыжая «госпожа» быстрыми и мелкими шажками вошла в комнату и остановилась, осматривая свою «куклу».
— Фу-у! — гнусаво произнесла она, — Ах ты мерзавка! Обоссалась, сучка! Языком будешь всё вылизывать!
Сильная оплеуха хлестнула по щеке. Алиса вскрикнула от неожиданности и обиды. Лиля грубым рывком стянула с её головы мешок. Девушка увидела, как блестят у девицы глаза, налившиеся кровью.
— Что случилось? — в комнату вбежал Геннадий.
— Эта дрянь залила мне весь пол! — плаксивым голосом пожаловалась грудастая дура, — Вот пусть теперь сама и убирает!
— Ну, а ты что хотела, дорогая? — усмехнулся мужчина, — Сама, небось, в туалет несколько раз бегала. А она не может. Ты же её, как мумию, спеленала. И наверняка не кормила.
— А зачем? — Лиля сделала большие глаза, — Она же кукла!
— Ох, горе моё, — вздохнул Геннадий, — Она ведь живая, как и ты. И ей, как и тебе, чтобы не загнуться, нужна еда.