Я неспешно прохаживался по огромной террасе, ища себе хоть какое-нибудь занятие.
Вообще, семейство Катрегги, хоть и славилось своим богатством, не пользовалось особым уважением. Виной тому я считал своего отца, который не имел ни торговой хватки, ни воинского умения, ни «серебряного языка». В итоге получалось, что Катрегги уважали скорее за казну, чем за что-то еще.
Однако, когда Император лично выдает приглашение посетить один из его «званных вечеров», только полный безумец может отказаться. Катрегги безумцем не был, а потому все мое семейство в полном составе сейчас находилось где-то здесь.
Император устраивал такие вечера каждые пару недель, чтобы потешить себя и гостей. В основном — политиков и матерых генералов с их семьями. Но я впервые присутствовал на столь большом сборище местных знаменитостей.
И, если честно, чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Здесь были крупные торговцы, «выгуливающие» своих жен и дочерей, с которыми у меня было весьма мало общего. Разномастные политики, включая несколько наиболее уважаемых сенаторов, хвастающиеся друг перед другом своими новыми рабынями, с которыми я не желал иметь ничего общего. И я заметил пару людей в военной форме, которые даже не смотрели в мою сторону, хотя не заметить меня в боевом облачении было проблематично.
А потому я просто слонялся без дела, разглядывая гостей. И, должен сказать, зрелища заставляли меня улыбнуться.
Гости вполголоса называли это сборище «Императорским борделем» и я довольно быстро понял — почему. Тут и там сновали жрицы Вермирры в весьма сексапильных нарядах, флиртующие направо и налево с купцами, политиками, их сыновьями и дочерями. И готовые в любой момент исполнить любую фантазию по первому же требованию во славу своей Богини.
Первая, которую я увидел за исполнением «священных обязанностей», стояла на четвереньках под столом и блаженно сосала какому-то политику, в то время как он, даже не изменяясь в лице, вел оживленную беседу с парой торговцев.
Вторую я застукал за колонной, стоящую на коленях перед какой-то аристократкой лет сорока, зарывшись мордочкой ей между ног. И, судя по тому, каким взглядом меня одарила эта бестия — она явно была не против, чтобы я присоединился к действу.
Третья лежала на столе и, под похотливыми взглядами десятка людей, впивалась пальцами в свои дырки, издавая до того блаженные стоны, что мантии у всех присутствующих мужчин весьма заметно топорщились чуть пониже пояса.
Ну а четвертую я нашел в дальнем конце террасы, за небольшой живой изгородью. Совсем молоденькая девчонка была зажата между двумя телами, которые синхронно вгоняли свои члены в обе ее дырки.
И все это я увидел минут за пятнадцать, даже не особо стараясь отыскать тех, кто действительно хотел спрятаться. Нужно сказать, что все эти мелкие зрелища весьма неплохо возбуждали. Притом, не только меня. К кому бы я ни приблизился, всюду шел легкий флирт, а кое где народ уже потихоньку нарушал границы приличий.
Одна аристократка стояла в небольшом кружке и всеми силами старалась не подавать виду, хотя, задранная сзади юбка и мужская рука, сжимающая ее зад, наверное, весьма сильно ее отвлекали, судя по тому, что она прикладывалась к бокалу вина каждые десять секунд.
Я улыбнулся, глядя на это и отправился назад. Раз уж делать все равно нечего, я намеревался исподтишка понаблюдать за своей семьей. Мне было интересно, скажется ли на них атмосфера этого «борделя».
Терраса была залита светом факелов и свечей, да и тут и там была перегорожена зелеными изгородями, но потеряться тут было довольно сложно, несмотря на громадные ее размеры. Примерно в середине на уровне второго этажа был небольшой помост, на котором сидел Император в окружении шести «золотых плащей» с мечами наголо.
Этого человека я за свою жизнь видел лишь однажды — на похоронах сира Игоря. Император лично пришел сказать последние слова на погребальном костре, чем вызвал у меня неприкрытое уважение.
Императору было уже лет восемьдесят, а то и больше, но в движениях еще чувствовался пыл, а глаза светились умом, не ослабевшим к старости. И то, что он до сих пор не объявил наследника пугало столичную знать даже больше повышения цен на товары с севера.
С одной стороны была дочь Императора. Даже и не знаю, как ее зовут. Знаю только, что она еще совсем девчонка, которую наш правитель умудрился сделать уже в весьма преклонном возрасте. А с другой — Святослав. Могучий воин, выступающий на Арене на потеху толпе. Правда, он приходился Императору внучатым племянником, да еще и по женской линии, как я узнал, слоняясь среди народа, что весьма сильно уменьшало его права на трон.
Тем не менее, если Император отбросит копыта не назвав конкретное имя, то все опасались худшего. Лично я считал, что последнее, что нужно нашей стране — это грызня за трон, но моего мнения никто не спрашивал.
***
Наконец-то удалось вырваться из окружения своего отца! Нет, я, конечно же, не желаю ему скорой смерти, в отличии от большинства присутствующих, но его общество порою бывает уж очень утомительно. Празднество и начаться то толком не успело, а к Императору уже пришли сенаторы и начали обсуждать дела.
Терпеть не могу эту его манеру совмещать дела с развлечениями. Но, по правде говоря, еще больше меня бесила его покровительственная манера по отношению ко мне! Ну как можно одновременно и любить и держать меня как можно дальше от трона, на который я однажды сяду?
Меня зовут Катерина и я — дочь Императора. Хотя, должна сказать, что за исключением постоянных посетителей вот таких вот приемов, мало кто вообще знает меня в лицо. Отец с самого детства держит меня «в стороне», как он выражается. Так что я уже семнадцать лет почти что заперта в этой золотой клетке, кишащей политиками с их осторожными словами и змеиным ядом.
И, как ни прискорбно, были у меня и секреты от моего отца. Точнее всего один секрет. И, если посмотреть, то сводился он к одной простой вещи. А именно — мне с двенадцати лет предлагают поучаствовать в убийстве моего собственного отца.
Я бросила взгляд через плечо. Виктор, зорко поглядывая по сторонам, держался в двух шагах позади меня, положив руку на рукоять меча. Глядя на его могучую фигуру я тут же успокоилась.