— Всем кроме вас, — низким, угрожающим тоном сказал Рет’Торан. — Какая у вас причина желать ему смерти, принцесса?
Я холодно посмотрела ему в глаза и увидела еще более ледяной взгляд. Рет’Торан действительно хотел вырвать сердце из груди Александра и смотреть, как он умирает. Но он был слишком осторожен. Слишком недоверчив. И среди присутствующих он был единственным воином.
Я еще раз пробежалась мысленным Большая часть столов была уже занята разномастным сбродом, социальную принадлежность которого я по большей части не могла определить даже примерно. Для меня выделялись лишь две группы.
Около дальней стены, в глубине помещения, у одного из столов стояли двое стражей, охраняя покой какого-то мужика в пестро расшитой мантии и двух девушек, сидевших по обе стороны. Судя по тому, как они были одеты — я предположила, что это какой-нибудь торговец с юга. Может быть, даже прибывший из-за пустыни, нравы у них там странные, насколько я знала.
Да поближе к нам устроилась шумная компания молодых аристократов. На столе перед ними стояло штук пять кувшинов, шла веселая игра в кости. И в центре стола была небольшая кучка золотых монет, привлекавших уж слишком много взглядов к этой компашке.
Трактирщик вернулся через пять минут, аккуратно поставив перед нами заиндевевший кувшин, пару чистых кубков и две больших, заполненных до краев, миски.
Я, если честно, опасалась это есть, но, глядя как Александр с явным наслаждением уплетает это варево, запоздало вспомнила, что во рту у меня с самого утра ничего не было. Похлебка или как там еще это можно было назвать, оказалась не так уж и плоха, а вино, хоть и не дотягивало до того, что подавали во Дворце, было прямо таки ледяным, отлично освежая после дикой уличной жары.
И я была бы просто счастлива, если б за наш столик не бухнулся один из молодых аристократов как раз когда я отправила последнюю ложку в рот.
— Продай девчонку, а? — не тратя лишнего времени заявил он, обращаясь к Александру, но жадно разглядывая меня.
Я запоздало поняла, что смотрит паренек как раз с той стороны, где платье на боку было скреплено лишь толстой нитью, держась, в основном, с помощью пояска на талии. Я вообще пришла в ужас, когда Александр предложил мне надеть этот наряд, однако, как он и сказал, это был один из немногих способов выскользнуть из дворца.
Александр взглянул на меня, в глазах мелькнул озорной огонек.
— Смотря сколько предложишь, — пожал плечами бастард до того нагло, что я чуть не вспыхнула от возмущения, но вовремя вспомнила, что должна играть роль рабыни — то есть сидеть и молчать.
— Дам сотню золотых, — похотливо разглядывая мою грудь, один краешек которой отлично просматривался почти что до самого соска, заявил аристократ.
— Сотню? — легонько засмеялся Александр. — Язычок у девчонки, конечно, остренький, зато она может пользоваться им целыми часами!
Парень легонько сглотнул, вперившись взглядом в мои губы.
Я же готова была вспыхнуть от ярости, да только отчетливо понимала, что едва ли в пяти шагах сидят дружки этого паренька. И неизвестно еще, чем все обернется, если я скажу неподходящее слово.
— Ладно, полторы, — аристократ потянулся, чтобы положить свою руку поверх моей, но я вовремя отдернулась. — Что за… !?
— Так я ее еще не продал, — усмехнулся гладиатор, то и дело бросая на меня озорные взгляды. Я без труда чувствовала его веселый настрой. — А я не люблю, когда мою рабыню трогают посторонние. К тому же, ты вообще видел ее? Ты только глянь на ее грудь! А ножки? А зад? Да я эту рабыню как минимум за три сотни на торгах впарю!
Я без труда видела, как глаза парня, послушно следуя комментариям Александра, скользят по моему телу. Жутко хотелось встать и уйти, однако, внутри начал разгораться озорной огонь. Похотливый взгляд этого молодого аристократа разжигал во мне желание. К тому же, насколько я знала, даже наиболее привлекательные рабыни оценивались где-то около трех сотен золотых и, если честно, мне стало интересно, как далеко зайдет этот паренек.
— Три с половиной, если дашь ее сперва попробовать! — трясущимся от вожделения голосом заявил аристократ.
— А уж как она обожает ебаться, — Александр будто и не услышал слов паренька. — Ты бы только слышал! Одни ее стоны заставят встать даже у немощного старика! Она насаживается на член снова и снова, всю ночь напролет!
— Да… Вермиррское отродье! Четыре! — руки у аристократа начали легонько трястись от возбуждения.
— А задница! — блаженно присвистнул Александр. — Ты бы только знал, что она творит с членом своей задницей! Такой узкой дырки я ни у кого не встречал! Сожмет твой член не хуже самой Вермирры! Выдоит все соки и блаженно попросит еще!
Аристократ глянул на Александра, но тот с легкой улыбкой смотрел куда-то в потолок, будто витая в воспоминаниях. Я же чувствовала, как потихоньку заливаюсь легкой краской. Я понимала, что гладиатор все это говорит несерьезно, но… мне была лестна подобная похвала. Я чувствовала себя желанной под похотливым взором паренька. Да и его друзья, судя по всему, слышали каждое слово, точно так же глазея на мое тело.
— А чего это она покраснела? — раздался вдруг голос из-за их столика.