Мы прошли едва ли сотню шагов, прежде чем бастард, оглянувшись через плечо, заявил с изрядным весельем в голосе:
— Слышала, моя принцесса? За тебя предложили шесть сотен золотых!
— Вообще то, пять, — с улыбкой на лице ответила я, чувствуя, что соски по-прежнему натягивают платье, что не укрывалось от взглядов встречных мужчин.
— Его друг накинул бы и две сотни сверху, — пожал плечами бастард. — А подумав как следует, так, может, расщедрился бы на все три.
— А сколько обычно стоят рабыни? — задала вопрос я.
— Красивая и покорная рабыня-ублажительница уходит на торгах где-то за три сотни. От силы — четыре, если она действительно красавица, а среди толпы найдется щедрый толстосум, — не задумываясь ответил бастард. — Так что, как видишь, Катерина, у тебя есть потенциал!
Я лишь рассмеялась, чувствуя, как Александр крепко сжимает мою ладонь своей.
«Не увлекайся», — сказала я сама себе, запоздало вспомнив, что собираюсь убить этого человека. Однако, мысль ушла так же, как и пришла. Уж слишком хорош был этот день, чтобы думать о таких вещах.
Александр же повел меня дальше осматривать город. Следующим «злачным» местом, в которое отец бы меня не пустил даже под конвоем из десяти телохранителей, оказался бойцовский ринг.
Бастард полчаса ходил по каким-то малолюдным улицам, прежде чем нашел это место. Людная толпа, человек сто с небольшим, обступила круглую арену едва ли тридцати шагов в поперечнике. Крики и ор властвовали тут.
На ринг выходило двое мужчин в одних лишь набедренных повязках (а иногда и вовсе без них) и, едва только раздавался звук трубы, начинали бить друг друга. Сильно. Вышибая дух из противника. Руками, ногами, головой.
Здесь было лишь одно правило. Заключил пари и проиграл — отдай деньги по-хорошему. Драки вокруг огороженной арены вспыхивали после каждого боя, вне зависимости от того, кто победил. Всегда находились те, кто был недоволен результатом.
Едва мы только зашли в это место, как Александр тут же обнял меня и положил руку мое тело, прямо на голое бедро, абсолютно не обратив внимания на мою робкую попытку отстраниться. Вторую руку он постоянно держал рядом с рукоятью меча и, как я подозревала, это создало вокруг бастарда более-менее спокойную зону. Никто не хотел наступить на ногу гладиатору.
Александр легко проложил нам дорогу сквозь толпу, замерев на самом краю ринга, чтобы я могла посмотреть на бои во всей красе. Бастард даже пару раз заключил пари на одну золотую монету со стоящим по соседству мужичком. Один раз — выиграл, а второй проиграл, без колебаний отдав золотой обратно.
Я же во все глаза смотрела на бои. Некоторые были короткими — едва ли с минуту, в то время как другие затягивались. Бойцы точно так же попадались совершенно разные. Некоторые — крепкие мужики с рабскими ошейниками. Но большинство были свободными людьми.
Конечно, на Арене я видела зрелища намного более кровавые, однако, было и существенное отличие. На Играх я всегда сидела неподалеку от отца, на лучших местах. Однако бой все равно был достаточно далеко от меня, чтобы я не могла разглядеть лиц.
А тут — сражение шло едва ли в десяти шагах, а то и вовсе на расстоянии вытянутой руки, что заставляло меня испуганно прижиматься к торсу Александра. Я видела каждый свежий синяк на телах, видела их яростные глаза, чувствовала запах их пота.
Была и другая сторона у этого места. Каждые несколько боев над рингом раздавался голос зазывалы, который искал желающих попробовать свои силы. И таких находилось в избытке. Обычные люди, желающие заработать своими кулаками пару монет. А пока их готовили к бою, на ринг выпускали рабыню и одного из недавно победивших бойцов.
Девочки отдавались с неистовым пылом прямо на ринге под взорами окруживших его плотным кольцом людей. Быстро, эмоционально, оглашая зал громкими стонами. Доводя своего партнера до экстаза за считанные минуты.
Рабыни делали все. Брали в рот, подставляли зад, просили, умоляли, раззадоривали. Все что угодно, лишь бы заставить своего партнера кончить на их тело. И, с легкой улыбкой на лице, покидали ринг, уступая место очередной паре бойцов.
Даже и не знаю, сколько мы провели там времени. Я смотрела во все глаза и на бойцов и на рабынь, даже не зная, что из этого мне нравится больше. Однако, сердце в моей груди билось от волнения, а царивший тут азарт наполнял меня до краев, пробуждая желание учудить что-нибудь. Просто потерять голову на мгновение. Отдаться на волю чувств, пойти на поводу у эмоций.
Зазывала уже раз в пятый остановился около Александра и, в то время как я во все глаза смотрела на стоящую на четвереньках рабыню, во влажную дырку которой с силой вгоняли здоровенный член, каждый раз бросая девушку вперед сантиметров на пятнадцать, предложил бастарду выйти на ринг.
Однако, гладиатор в очередной раз отрицательно покачал головой, а едва начался следующий бой, развернулся и пошел прочь от ринга.
— Идем, Катерина, — шепнул он мне на ухо, — а то тут скоро станет уж слишком жарко.
Я хотела было упереться, остаться еще ненадолго, однако поймала пару похотливых взглядов на своем теле, мгновенно отбивших у меня всякое желание противиться.