Невольница вытолкнула член изо рта и приподняла голову.
— О, мой Господин, — сказала она сдавленным голосом, — Выслушай свою рабыню. Ты силен и красив! Тебе нет и не должно быть ни в чем отказа. А в женской ласке — особенно. Но, если ты хочешь в полной мере насладиться этой лаской, позволь твоей рабе самой показать, на что она способна. Разреши ей продемонстрировать своё умение. М я уверяю тебя, ты останешься доволен.
— Хм, — Милард даже немного опешил от такой пламенной речи, — Значит, ты просишь дать тебе шанс?
— Молю, об этом, мой Господин, — принцесса склонила голову и еле коснулась губами головки члена.
— Ну, давай, сучка, показывай, — юноша откинулся на подушки, — Но помни, если мне что-то не понравится, ты узнаешь всю полноту моих ласк.
Изобразив на лице покорность, на какую только была способна, Ильма обхватила член губами и медленно втянула в себя. С каким, наслаждением она впилась бы в него своими острыми зубками. Но тогда всё бы пропало, и жизнь её окончилась бы так бездарно и глупо.
Она скользила по фаллосу вверх и вниз, помогая себе языком, то всасывая стержень в себя, то медленно выпуская из своего плена. Чутко наблюдая за поведением Хозяина, девушка то замедляла, то ускоряла темп. Почувствовав, что разрядка близка, Ильма почти остановилась. Лишь её мягкий теплый язычок едва касался набухшей головки.
Милард лежал на подушках, раскинув руки в стороны. Глаза его были прикрыты. Не зная этого человека, можно было бы подумать, что он спокоен и равнодушен ко всем стараниям рабыни. Но это было совсем не так. Юноша внутренне был напряжен, как сжатая пружина. Огромных физических усилий стоило ему не выдать того удовольствия, которое он сейчас испытывал.
Миларду казалось, что его плоть сейчас взорвется, а его душа отделится от тела и взмоет ввысь. Ни одной рабыне или уличной девке не удавалось довести его до такого состояния. Молодой человек из последних сил сдерживал стон, готовый сорваться с его губ. Ему хотелось схватить принцессу за плечи притянуть к себе и впиться губами в этот очаровательный и умелый алый ротик, проникнуть в её глубины, сплестись с ней воедино и остаться так навсегда.
Почувствовав, что пауза немного затянулась, а член Хозяина начал терять твердость, Ильма возобновила ласки. Её язычок, как мотылек, запорхал по всей длине ствола, а жаркие влажные губы плотно сомкнулись вокруг начавшей раздуваться головки. Она принялась неистово сосать орган, как большую соску, постепенно увеличивая темп своих возбуждающих ласк.
Милард вдруг выгнулся дугой, приподнявшись на локтях, раскрыл широко рот и разразился протяжным долгим стоном, больше похожим на рев раненого зверя. В следующую секунду тугая плотная струя его семени вонзилась в нёбо, быстро заполняя весь рот девушки. Его тело несколько раз содрогнулось и обессилено рухнуло на кровать.
— Ты меня удивила, рабыня, — гортанным голосом произнес Милард, — Я всегда знал, что ты — прирожденная шлюха.
— О, Господин, — Ильма улеглась щекой на мокрое от пота бедро Хозяина, — Каждая женщина стремится к тому, чтобы выглядеть в глазах мужчины в том виде, в котором он сам хочет её видеть.
— Как это не странно, — молодой человек приподнялся и неожиданно мягко погладил её по волосам, — Ты права, принцесса.
Девушка подняла голову и удивленно посмотрела на него. Она тоже устала и теперь тяжело и прерывисто дышала. С её подбородка свисала тонкая нитка остывающей спермы, лоб покрылся мелкими капельками пота.
Милард подцепил пальцем салфетку, лежавшую на прикроватной тумбочке, и заботливо вытер лицо рабыне.
— Выпей вина, Ильма, — он приложил к её губам кубок, — Ты заслужила.
Вино было немного терпким, но оно придало сил девушке. Молодой человек помог ей перебраться к его плечу и уложил рядом с собой.
— Может быть, ты голодна? — спросил он вдруг.
— Рабыня не имеет своих желаний, — кротко ответила девушка.
— Ерунда! — Милард резко вскочил с постели и схватил колокольчик, — Эй!
Снова щелкнул замок, и в дверях вырос охранник. Выслушав приказание, он, как и в первый раз, хлопнув себя по плечу кулаком, скрылся за дверью. Через несколько минут в покои вошла смуглокожая рабыня, держа в руках большой поднос с всевозможными закусками и мелко нарезанными дольками фруктов. Поставив его на столик, она низко поклонилась и поспешно покинула спальню.
Милард, успевший ополоснуться в тазу и облачиться в богато расшитый золотой нитью шелковый халат, присел на край перины и принялся колдовать над едой.
— Подсаживайся ближе, рабыня, — бросил он через плечо, — Я покормлю тебя.
Когда девушка уселась на краю перины, Милард начал аккуратно совать ей в рот кусочки ветчины, дольки апельсина, ломтики поджаренного хлеба. Делал он всё это медленно, давая возможность невольнице не только прожевать пищу, но и насладиться её вкусом. При этом он улыбался, и улыбка эта была совсем не той, которую Ильма видела раньше. Она была доброй и нежной. Но принцесса даже и не помышляла о чем-то просить этого человека. Его настроение могло измениться в любой миг, и тогда