— Молчи уж! — прикрикнула она, — Натворила дел, так лежи тихо!
— Так вот, — продолжала Эрика, — Эта гадюка действует заодно с Серафимой и Игорем. После того, как тебя, Тина, они продали Ждановской, Алина осталась без прикрытия. Пару недель они присматривались к ней, изучали её психику, пристрастия, возбудимость, наконец. Когда выяснилось, что девушка млеет от всяких там веревок, кляпов и подобной чепухи, Танька взяла её в оборот. Доведя до полной готовности, она запаковала девушку и отвезла покупателю. Кто он и где живет, узнаем только утром, а пока нас попросили посидеть здесь и посторожить эту ведьму. Просили только не калечить и, естесственно, не насиловать и не убивать. А хочется.
Эрика подошла к связанной девице и схватила её за подбородок.
— Может, скажешь, кому ты сдала Алину, тварь? — прошипела она, — Или будешь объясняться с более серьезными дядями?
Татьяна рванулась в строну, но ничего не ответила.
— Хрен с тобой, — сказала Эрика, — Но учти! Если девушка погибнет, или с ней произойдет что-нибудь, я сама тебя в рабство отправлю. И никакие деньги не помогут, никакой адвокат тебя не спасет! Короче, до утра есть время. Как решишь, позови.
Девушки уселись кресла и замолчали. Все понималт, что каждая минута промедления для Алины лишние мучения. Но нужно было ждать. И они ждали.
Пробуждение
Боль от ожега постепенно проходила. Дождавшись, пока клеймо зарубцуется, Эмина приказала «доктору» вставить рабыне дополнительное кольцо в клитор. После этого она сцепила все три кольца тонкой цепочкой.
Алина уже не обращала внимания на боль и унижения, которым подвергалась каждый день. Совершенно отрешенным взглядом она смотрела на госпожу и выполняла её команды автоматически: сосала её член, вылизывала её, принимала в себя порции мочи.
Она даже не стонала, когда хозяйка трахала её, дергая за цепочки. Все чувства девушки притупились, она перестала испытывать, как прежде, возбуждение от прикосновений к своему телу, её больше не сотрясали оргазмы. Рабыня потеряла интерес к жизни. Алина превратилась в настоящую резиновую бесчувственную куклу, вещь, полностью зависевшую от желаний своей повелительницы.
Иногда госпожа, пребывая в хорошем расположении духа, надев на неё теплую накидку и мягкие сапожки, брада на поводок и выводила во внутренний дворик. Там она девушку приковывала к столбу, чтобы дать ей немного подышать свежим воздухом. Алина рассеянно смотрела по сторонам и не обращала внимание даже на охранников, которые, проходя мимо, запускали свои ручища под её скудную одежду и тискали там груди и ягодицы, громко гогоча от удовольствия и осыпая невольницу разными непристойностями на ломаном русском языке.
Но однажды, во время одной из таких прогулок произошло событие, которое, словно, разбудило Алину. Вместе с ней во двор вывели красивую стройную девушку. Ей не дали одежды, не смотря на то, что была уже середина октября. Руки её были связаны за спиной, на ногах позвякивали тяжелые кандалы, рот был заткнут большим шаровидным кляпом. Тугой ошейник плотно облегал горло девушки. Её большие полные груди были иссечены следами от плети, а кольца, вставленные в похожие на большие фасолины соски, были стянуты тонкой цепочкой.
Охранники приковали невольницу к столбу и встали рядом. Вскоре во дворе появилась Эмина, держа в руке металлический прут.
— Не передумала? — зло спросила она.
Девушка гордо взглянула на маленькую госпожу и медленно покачала головой. Эмина размахнулась и нанесла удар прутом по стоявшим торчком грудям. Девушка застонала, но снова покачала головой.
— Эй, Кукла! — крикнула госпожа, — Посмотри, как эта дрянь корчит из себя героиню!
Она снова размахнулась, но бить не стала. Опустив руку, Эмина воткнула конец прута в анус гордой рабыни. Не смотря на затычку, девушка зашлась страшным криком и забилась, как бабочка на булавке. Из анального отверстия брызнула кровь, смешанная с жидким поносом. По двору разнесся противный запах человеческих испражнений.
— Фу! Гадость, — поморщилась Эмина, — Сделайте ей промывание.
Не освобождая дувушку, охранники вставили ей в задний проход тонкий шланг и открыли кран. Несчастная забилась и замычала. Её живот стал раздуваться, а вода всё лилась и лилась. Когда девушка уже начала закатывать глаза, шланг выдернули. Вода, найдя выход, устремилась наружу, вынося вместе с собой запекшуюся кровь и остатки кала.
— Ну? — Эмина снова подошла к рабыне.
И снова девушка замотала головой.
— Облейте её бензином и сожгите! — заорала госпожа, — Это распоряжение Раиса!
Охранники окатили девушку из ведра и готовы были уже запалить факел, как вдруг Эмина, подняв вверх руку, крикнула:
— Нет! Эта смерть для неё слишком легкая! Посадите эту дрянь на кол.