С большой неохотой Алина возвратилась в комнату. Пока она отсиживалась в туалете, её госпожа что-то задумала и теперь копошилась около лежанки. Подойдя ближе, девушка заметила большой черный мешок, который висел на спинке. Рядом лежало еше что-то тоже чорное и блестящее.
Заметив рабыню, Татьяна молча указала ей на кровать и снова натянула трусики. Когда она подняла их до предела, Алина поняла, что госпожа поменяла затычки на больший размер и смазала их каким-то кремом.
В попке и влагалище скоро появился неприятный зуд. Девушка запротестовала, но Таня весело подмигнула ей и стала связывать ноги ремнями. Потом она положила рабыню на кровать, на которой была уже расстелена короткая простыня, сделанная из черной тонкой резины.
Туго запеленав девушку, госпожа зафиксировала простыню защелками. Опять натянулся нагрудник, прижавшись к соскам. Услышав невнятное ворчание, Татьяна сделала строгое лицо и погрозила пальцем.
Сняв с шеи металлическое кольцо, она стала натягивать на девушку мешок, поминутно разглаживая его. Латекс плотно обхватил тело рабыни, прижав её руки к спине и совсем лишив девушку возможности двигаться. Когда резиновый воротник «прилеился» к горлу Алины, Таня надела на неё широкий кожаный ошейник, но застегивать пока не стала.
Подложив под спину большую подушку, она развязала рабыне рот и медленно, словно делая одолжение, вытащила тряпку.
— Что ты собираешься со мной делать? — отплевываясь, спросила Алина.
— Упаковываю для будущей поездки, — спокойно ответила Таня, — Я же тебе только что сказала. И вообще, помолчи и не мешай.
Девушка уже была готова возмутиться, но Татьяна натянула ей на голову шлем и, разгладив его, запрввила за воротник мешка. Следом она затянула ошейник.
Рабыня оказалась полностью обтянутой латексом. Но госпоже этого показалось мало, и она надела на ноги еще и маленький резиновый мешочек.
— Есть хочешь? — как ни в чем не бывало, спросила она, погладив Алину по голове.
— Нет! — буркнула девушка, — Освободи меня.
Проигнорировав просьбу, Таня взяла в руки кляп странного вида. Он представлял собой большую клизму, тонкий конец которой был прикреплен к широкой резиновой полоске, от которой тянулись ремни.
— Открой ротик, — ласково сказа она, поднося клизму ко рту.
— Нет! — уже закричала девушка.
— Открыть рот, рабыня! — Татьяна переменилась в лице.
— Пошла в задницу, — Алина отвернулась.
Госпожа внезапно зажала нос рабыни двумя пальцами, лишив её возможности дышать. Через несколько секунд Аля почувствовала, что начинает задыхаться, и попыталась вырваться, но короткий удар в живот заставил её разомкнуть челюсти. Клизма с неприятным скрипом вошла в рот, а накладка прижалась к губам.
— Капризничать еще вздумала, — зло бурчала Таня, затягивая ремни на шее и затылке, — Рабское отродье. Я научу тебя, как госпожу слушаться.
Привязав Алину, закатанную в резину, как мумия, к кровати широкими ремнями и пристегнув ошейник к спинке, она уселась рядом и закурила.
— А теперь слушай меня, кукла резиновая, — сердито сказала она, — Шутки кончились. Серафима продала тебя мне со всеми потрохами. Но и здесь ты долго не задержишься, голубка. Я нашла тебе настоящих хозяев. В скором времени я тебя туда отвезу.
Алина смотрела на Татьяну и не могла понять, шктит она или говорит серьезно. А ведь еще вчера она обещала Бред какой-то! На глаза снова стали наворачиваться слезы, но госпожа их уже не видела. А может быть, не хотела замечать?
— М! — дернулась девушка.
— Ты лежи смирно, рабыня! — посоветовала Таня, — Побереги силы для ночи. Помнишь, я рассказывала тебе, как наказала своих обидчиц в общаге? Так вот! Я и тебе трусики смазала такой же жидкостью. Так что, скоро оценишь эффект.
Рабыня выкатила глаза, но поделать уже ничего не могла. Её переиграли. А Татьяна, раскуривая очередную сигарету, продолжала: