— Ага. Я понял, — отметил Шрек, гладя на Алину, — Значит, мы по адресу заехали, Марго Игоревна Селифанова. Тогда я тебя Алиной буду звать, раз ты говоришь «как угодно».
— Вы из полиции? — пролепетала девушка.
— Я из бандиции, — сказал жуткий клиент. — Полиция не при делах, а милиция наша уже на месте, дожидается. Откинь сидение, там внизу рычажок, ложись так, чтобы не было тебя видно снаружи, и лежи тихо. Да, бери теперь телефон и звони своему «другу». Нет времени его ждать. Скажи что у тебя проблемы, пусть срочно подъедет. Давай, ты же сама хотела позвонить. Лишнего только не пизди. Скажи, полицай тебя трясет. Новенький.
Алина набрала номер, сказала Михасю несколько слов, и протянула дешевую трубку страшноватому Шреку.
— Говорит, вам дать
— Скажи, что пан полициант не хце по телефону пиздеть. Пусть сам сюда едет разбираться.
***
На дороге несколько раз грохнуло, очень знакомо и страшно. Потом еще и еще. Затем задняя дверь машины открылась, и в нее просунулась голова симпатичной женщины с короткой стрижкой. Женщина наклонилась над лежащей на откинутом сидении полумертвой от страха Алиной.
— Ого, вы тут развалились, как на пляже. Не пролезть. Егоров, держи пистолет, я с другой стороны сяду. За ствол только не бери, горячий. Слушай, черт знает с чем работать приходится. Я больше из такого говна стрелять не буду. Ты бы еще рогатку мне дал. Давай в другой раз свое возить? На чем мы экономим, Егоров?
Женщина передала пистолет Шреку, который тут же его куда-то убрал, обошла машину, села с левой стороны на заднее сидение и сказала: «Все, поехали!»
— Вы убили его? — не веря происходящему, спросила Алина
— Кого убила? — удивилась женщина? — Этого? Зачем? К рулю пристегнула, колеса продырявила, и телефон с ключами отобрала. Еще двери заблокировала, пусть отдыхает. Ты что, испугался, рыжик? Ну, иди сюда, белочка, не бойся.
Женщина светло и ясно улыбнулась, показав симпатичные ямочки на щеках, и Алина поняла, что заднее сидение джипа — единственное безопасное место в мире. Где ей если что-то и будет угрожать, то только не от этой брюнетки, маленькой, ладной и доброй, с круглыми коленками, обтянутыми летними джинсиками, Доброй женщины, которая прострелила все колеса сукину сыну Михасю, все его чертовы колеса, и пристегнула его к рулю в собственной машине.
И с нехорошим пистолетом, который она спокойно отдает своему Шреку. У нее таких пистолетов дома, наверное, целый гардероб. Как в магазине. Рядом с туфлями лежат, подобранные по цвету. Лучше бы, конечно, она Михасю голову прострелила, или подожгла машину с этим ублюдком внутри, на прощание, но и за пробитые колеса спасибо.
Светя в лобовое стекло трусами из-под задранной короткой юбки, и всхлипывая, Алина полезла на четвереньках на заднее сиденье, самое безопасное в этом мире место.
— Да сиди уже ровно, — раздраженно сказал Шрек, крутя руль. — Или скажи, я остановлюсь, сиденье поднимешь, пересядешь. Чего ты тут ползаешь, как таракан по умывальнику?
— Не рычи, Егоров, — строго сказала женщина, обнимая трясущуюся Алину. — Не пугай мне ребенка. Вообще уже озверел. За дорогой следи.
— Куда вы меня везете? — спросила Алина.
— Сначала в Познань, — ответила женщина. — Там мы тебя отщелкаем.
— А? — опешила Алина. — В каком смысле?
— В прямом, — сказал Шрек. — Есть тихая точка, надежное место, со всем необходимым оборудованием. Мы там тебя отщелкаем. И никто о тебе больше не узнает, никто тебя не найдет. Одной шлюхой больше на трассе, одной меньше — кто тебя, придорожную блядь, искать будет?
Алине стало плохо, и она чуть не описялась от ужаса.
— Егоров, за речью следи, — строго сказала добрая женщина, и погладила Алинку по рыжим кудряшкам, — Фотографии твои, белочка, отщелкаем. Вклеим в бланки паспортов. Потом нашу машину заберем, и домой поедем. А твои мудаки тебя не найдут, тут Егоров прав. Завтра вечером будешь дома.
— Почему? — сказал пересохшими губами Алина, пытаясь одним словом спросить обо всем.
— Потому что Егоров когда-то обещал тебя найти и вернуть домой, а он упрямый как баран.