Башкир зарычал и кинулся вперед, отмахнувшись от Михася кулаком по носу, и впечатав его в борт автобуса. Лешек сразу загородился Алинкой, затем толкнул ее вперед, на Башкира, заставив его остановиться. Башкир уронил Алинку обратно на землю, тем же многострадальным местом, непроизвольно наклоняясь над ней.
И тут его что-то садануло по затылку. Потом еще раз. Башкир повалился на землю, как говядина на бойне. Попытался подняться на четвереньки, получил третий раз и слег окончательно.
Лешек уже тащил Алинку, зажимая ей рот, в проем микроавтобуса. Алинка брыкалась и сучила голыми ногами, задрав юбку до пояса. Крыжак ударом торца об асфальт сложил телескопическую дубинку, которой погасил Башкира. Гаденыш перепугано прижимался к ограде.
— Цо то было? — спросил Михась, вытирая разбитый в кровь нос. Крыжак пожал плечами, пряча дубинку. — Бери его и тоже до буса, — они вдвоем подняли беспамятного Башкира, и заволокли в автобус.
— Тяжелый, пся крев, — выдохнул Михась. Затем обратил внимание на Кирилла. — А ты чего там встал? Лезь вперед.
— Но мы так не договаривались.
— Прибью, курва! — рявкнул Михась. — За того будешь.
Гаденыш послушно полез в машину.
***
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. АЛИНКА И ОСТАЛЬНЫЕ
— Бьют, знаешь что? — спросил Вася, нависая над Бьют, упираясь локтями в диван, и отнимая у нее журнал.
— Что?
— Ты вообще. Ты и раньше была вообще, а сейчас просто ну совсем вообще. Как у тебя это получается — быть такой вообще?
— Тебе книжки надо писать, а не кино про блядей снимать, — проникновенно сказала Бьют, пытаясь цапнуть Васю за ухо. — Вот, умеешь ты женщине приятное сказать. Как Пушкин, или этот, Пехлевин. А когда ты понял, что я вообще?
— Ну, вообще, я сразу понял, что ты вообще. А потом еще раз понял, когда снимал тебя на видео.
— Ты меня сто раз снимал на видео, вообще.
— Нет, тогда, у Хаши. Когда мы поссорились.
— А до того ты просто так меня трахал, как «вообще»?
— Давай, вообще, ебаться, — сказал Вася,игнорируя глупые вопросы и сокращая уравнения. — Прямо сейчас давай. На этом месте.
— Давай, — ответила Бьют, и лизнула Васю в нос. — Только я кричать буду, и мы ребенка разбудим.
— А ты не кричи.
— А я не могу. Идем в коридор. Я там буду кричать.
— Тогда мы соседей разбудим. Зачем нам квартира, если мы в коридор ходим ебаться? Мы что, бомжи, в коридоре ебаться? Давай тогда в коридоре жить, вообще.
— Похуй мне на твоих соседей. Я хочу ебаться и кричать, вообще. Идем, Вася. Пусть на нас жалобу напишут в ЖЭК, что мы ебемся в коридоре и кричим. И санэпидемстанцию пришлют для проверки уровня шума.
— А мы их тогда поубиваем, — сказал Вася. — Всех, вообще.