— Разумная сделка, — согласился Азот. — Безналичный расчет. Торговаться не надо.
— Он, пся крев, такой, что мать родную продаст. — Михась посмотрел на Оксану, которая медленным брассом, высоко подняв голову над водой, покорно бороздила бассейн. «Вот хорошая женщина», — подумал Михась: «Сказали: плавай — она и плавает. Умница. Услышишь, красавица, что я вечером тебе скажу сделать»
Михась свистнул и помахал Оксане рукой. Она послушно, как спаниель, погребла к бортику.
— Да уж — задумчиво сказал Азот, — бывают же друзья «вконтакте». Вот, воистину — скажи мне, с кем ты дружишь, и я скажу тебе — когда ты умрешь
Азот некоторое время молчал. Потом шлепнул ладонями по голым бедрам.
— Понял. Значит так, по первой части — это не вопрос. Будет спать в багажнике до самой Варшавы, когда выговорится, конечно. По второй — нет, не могу. Но человека дам. Человек серьезный, понты с ним не гоняйте, относитесь с уважением. Он поможет упаковать. Ты говоришь, агентура твоя гнилая доносит, что с этой малолетней шалавой иногда какой-то бык ходит? Ну, так этот бык не хуже, я тебя уверяю. — Азот отхлебнул ледяное пиво из бокала. — Берете, везете невесту на тройке с бубенцами на свою точку. Разговариваете. Потом я подъезжаю — адрес мне дай и проход туда, кстати. Я делаю свои процедурки, выписываю вам инструкции по уходу за растением, и привет братской панской Польше. Все. Как ее зовут, кстати?
— Марго, — равнодушно ответил Михась. — Здешняя. Я потому к тебе и обратился.
Подошла Оксана и остановилась, обтекая каплями воды по амфоре фигуры. Михась поднялся, набросил на нее полотенце, вытер, разминая руками попу и залезая рукой в промежность, затем притянул к себе и поцеловал в рот.
— Идем, попаримся, рыбка. Попаришь меня? — Оксана кивнула головой и пошла в парилку. Михась догнал ее, развернул на ходу задом к Азоту. Одобрительно подмигнул, затем шлепком отправил ее за прозрачные двери кабинки.
— Трахаться в парилке вредно, — серьезно сказал Азот. — Сердце можно посадить.
— Это активно двигаться в парилке вредно, а не трахаться, — ответил Михась. — Я на себя сверху ее насажу, пусть скачет, мне будет не вредно.
Азот пожал плечами, допил пиво, и набрал номер на телефоне, глядя сквозь прозрачную дверь кабины, как вспотевшая Оксана пристраивается на член Михася, цепляясь за его шею, и начинает раскачиваться на нем, блестя влажной задницей, и растягивая на стволе в пленку заднюю спайку щелки.
— Башкир, привет. Слушай, дело есть важное. Нужна твоя помощь заграничным коллегам. В будущем — важным партнерам. Нет, не по телефону. Можешь подъехать вечерком ко мне, перетереть? Хлопоты небольшие, но выхлоп в будущем может быть значительным. Злодейство на пять минут.
***
Егоров, провожая Башкира, спустился с ним во двор дома.
— Ну, это, — сказал Башкир, — В общем, как-то так
— Да я все понимаю, — ответил Егоров. — Спасибо, что телефон завез. Я ей отдам. Ты не парься, Башкир. Все образуется. Все ты правильно сделал, и я тебя за это уважаю. Малая она еще. И дурная. А ты взрослый и умный.
— Она не дурная, не говори так, — буркнул Башкир. — Просто малая.
— Ну, не дурная, — легко согласился Егоров. — Не ученая. Научится — будет нормальная. Сам понимаешь — что у нее за спиной, и как она к жизни относится. Знаешь, было бы ей на два года больше, я бы сам тебе сказал — «вперед». А сейчас ей учиться надо. И вообще, в себя приходить. Ты что, думаешь, я не в курсе — что у вас там происходит? Я знаю, что ты ее не обидишь, и, вообще, тебе доверяю. Но дай время, Башкир. От судьбы не уйдешь. Если на роду написано, то никуда она не денется. Вон, на Ваську посмотри. Знаешь, откуда я ему его белоснежку привез? Лысую и с чесоткой? А ведь он тогда уже на себе крест поставил, одним чаем питался А сейчас на Сан-Борисну посмотри. Она как очки наденет, так даже я ей «вы» говорю, а Васька вообще в прихожей на вешалке висит, как пальто. А ебется она только с ним, такие дела
Вспомнив Васю, Егоров поскучнел и протянул Башкиру руку на прощание.
— Вот блядь, — сказал Башкир, пожимая руку.
— Что такое?
— Легка на помине. Надо было мне раньше уходить.
Егоров закрутил головой и вздохнул. Из-за угла выруливала Алина с каким-то парнем под ручку. Худым, длинноволосым, с «конским хвостом» на затылке. Башкир вдруг отвердел ладонью.
— Башкир, спокуха. — осторожно попросил Егоров. — Это она тебе назло. Не ведись.