— Простите меня, пожалуйста, моя добрая фея! – восклицаю я, протягивая к ней ту руку, что не занята рукой маман. – Могу я вас попросить присесть рядом?.. Петя, подвинься малость! Вот так… Как же это уютно чувствовать себя между двумя любящими тебя дамами… Ведь, вы же тоже немножко любите меня, Мария Александровна?..
— Так кто ж тебя не любит? – вопросом на вопрос отвечает она.
— И не будите сердиться, если я вас также поцелую, как и маму?
— Бог ты мой! — восклицает она, пытаясь, хотя и не очень-то энергично, увернуться от моих ласк. – Ну и сынок же у вас, Лидия Сергеевна!
— Вы говорите это с осуждением? – интересуется та, обнимая и целуя меня с другой стороны.
— Вовсе нет, дорогая… Я просто хочу сказать, что уж очень он мне напоминает моего старшего, Александра то ж… Он просто неотразим!.. Можно, я присоединюсь к вам, Лидия Сергеевна, и тоже поцелую его?
Я на верху блаженства! Обнимаю их за плечи, возвращаю им их поцелуи и думаю о том, как заручиться у них обещанием быть милостивыми и снисходительными ко мне сегодня и в дальнейшем.
— Ты доволен? — спрашивает меня маман.
— Ещё бы! – отвечаю я.
— Тогда, может быть, отпустишь нас? У Марии Александровны, небось, ещё масса несделанных дел. А я вот только поцелую Петечку и тоже пойду.
— Но с условием, что, прежде чем отправиться спать, найдёте возможность вместе или порознь, как получится, ещё раз забежать сюда, чтобы посмотреть, как спит Петя и пожелать доброй ночи мне… Иначе я глаз не смогу сомкнуть.
— Не много ли он хочет, Мария Александровна? – восклицает маман, поднимаясь с дивана.
— Не знаю, не знаю, — отвечает та, поднимаясь вслед за ней и сразу же направляясь к двери.
Открыв её и выглянув в коридор, она оборачивается назад и произносит:
— Не знаю, как ваш сын, Лидия Сергеевна, но мне лично, полагаю, будет не до сна от им разбуженных мыслей о собственном Сашеньке…
И выходит.
— Ну вот! – с упрёком накидывается на меня маман, принимаясь застилать диван простынью. – Всё так было здорово! И надо же, разбередили её раны… Это всё ты, негодник!
В дверь раздаётся стук, и входит Ульяна с матрасом.
— Вот, — говорит, — бельё уже принесла, а теперь это. Давайте, Лидия Сергеевна,я всё застелю. Идите.
— Да, мамочка, пойдём, — подтверждаю я и выхожу с ней в коридор.
— Негодник! – продолжает она там свои упрёки.
— Негодник, негодник, — соглашаюсь я, поглаживая её бёдра и зад. – Так что придётся тебе буквально разрываться между мужем, гостем и мною.
— Да что ты такое всё время говоришь? И как тебе только не стыдно?
— Как ты будешь выкручиваться, не ведаю. Но знай, что в ожидании твоего визита или приглашения прокрасться к тебе, я спать не буду… А вот бродить по коридору в поисках приключений – это, пожалуй, так и будет.
— Но Мария Александровна, вроде бы, не против?..
— Кто тебе сказал? Я ничего определённого из её уст не слышал. Попробуй выяснить её мнение. Насколько я её знаю, она, при всём её расположении ко мне, навряд ли согласится забежать к нам…
30.3 – визит к госпоже Самариной
Между тем дождик, едва начавшись, прекратился, и нижняя терраса опустела: все опять вышли подышать свежим воздухом. Правда, щебечущие девицы уже без малышей. Около клумбы меня снова хватают Вера, Оля и Ксеня:
— Что нового?
— Ничего, — отвечаю я. – Ваши мамаши устроили за мной настоящую охоту. Я уже больше не могу и иду спать. А вы, если у вас ещё есть силёнки, устройте так, чтобы они, очертя голову, до утра продолжили эту охоту, но уже не только на меня, но и на вас. Пусть побегают и понервничают, когда увидят, что одна из вас вдруг пропала куда-то на целый час, затем её сменяет другая, потом третья. И меня нигде нет!
— А где же ты будешь спать? – интересуется Ксеня. — Отчего бы той из нас, которая будет прятаться, не провести этот час с тобой?
— Если тебя вдруг обнаружат где-нибудь, но одну, то ограничатся руганью, а в душе будут рады, что ты не со мною. Поэтому мне сегодня следует быть недоступным для всех. Так лучше. Надо думать о будущем. Когда-нибудь они должны же потерять бдительность. Вот тогда-то мы и возьмём своё.
Я оставляю их и, скрывшись в наступившей уже темноте, направляюсь к госпоже Карповой:
— Вот я и пришёл, как обещал.
— Если ты и вправду хочешь поспать, то поднимайся наверх и укладывайся, пока тебя никто не видит. Я бы охотно последовала за тобой, но надо подождать племянников. Куда ты их послал?
— Пусть сами расскажут. А я, пожалуй, пойду вздремну.
Поднимаюсь наверх, скидываю с себя одёжку, падаю на кровать и тут же засыпаю. А просыпаюсь, почувствовав, как меня обнимают и целуют.
— Как поспалось, Сашенька?
— Это вы, Анна Борисовна?
— Она самая!
— Сколько же времени?
— Уже за полночь.
— Ой, мне надо бежать! – вскрикиваю я, прерывая её объятия и выскакивая из постели.
— Куда? Тебя там кто-то ждёт?
— Не то слово, Анна Борисовна. Там сейчас завяжется такая интрига, что просто грех не оказаться в её центре.
— Расскажешь? Ведь ты же хотел, вроде бы, под утро нанести мне визит.
— Да, чтобы преклонить голову к подушке. Но у себя в кровати мне это сделать навряд ли удастся.
— Что ж, буду ждать. Причём с нетерпением. Боюсь, что не засну сегодня в одиночестве.
— А вы, чтобы не скучать, пригласите к себе в постель своих племянничков. Вы их так навострили следить за мною, что они, войдя во вкус, стали следить за вами. И мало того, делиться этим с девочками, живущими внизу.
— Что ты такое говоришь?