— Ты что? – удивлённо уставляется на меня Елизавета Львовна. – Я что-то не то сказала?
— Ирина Владимировна обо мне совершенно противоположного мнения и пришла пожаловаться на меня!
— Пожаловаться? Что же ты натворил?
— Да ничего особенного, — вмешивается в разговор госпожа Зыбина. – Словно кошка между нами пробежала, и мы малость повздорили.
— Из-за чего?
— Да как вам сказать… Теперь даже затрудняюсь объяснить толком…
— Ирина Владимировна поймала меня на месте преступления, — опять беру на себя нить разговора, — когда я, сломав доску в заборе, пролез на территорию её дачи, чтобы…
— Ну, ну! Договаривай, зачем ты это сделал?
— Мне надо было проникнуть в беседку, чтобы поискать там одну вещицу, забытую там позавчера, когда нас там с Ксеней принимала её подруга Женя. Мне не хотелось по этому поводу обращаться к ней и обременять её своими просьбами. И когда меня там обнаружили, я, испугавшись, повёл себя не очень хорошо.
— Не очень хорошо! – подхватывает эту нить разговора госпожа Зыбина. – Это слишком мягко сказано! Я была вне себя и не знаю, что сделала бы с ним, если бы не присутствие посторонних людей!
— Да, — соглашаюсь я, не скрывая своей весёлости и с удовольствием замечая искорки такой же весёлости в её глазах. – Если бы не эти посторонние, не знаю, чтобы было… Да и не знал я, что Ирина Владимировна – мать Жени.
— Итак, — подытоживает наш диалог Елизавета Львовна, — насколько я поняла, у вас был какой-то конфликт, причём принял он довольно острые формы. Но, судя по всему, сейчас можно считать его исчерпанным… Не так ли?
Я вопросительно смотрю на госпожу Зыбину, она, вдруг улыбнувшись, произносит:
— Пожалуй, что и так… Я, правда, признаюсь, думала, воспользовавшись этим предлогом, посудачить с вами, Елизавета Львовна, о том, о сём, да вижу вам – недосуг. Поэтому, разрешите мне откланяться, а нашу беседу давайте отложим на более удобное время.
— С удовольствием … Только позвольте мне высказать одну просьбу в пользу моего любимчика… Я имею в виду ту вещичку, из-за которой и возник весь этот сыр-бор… Насколько я поняла, Саша так и не успел её найти… Так, может быть, вы, Ирина Владимировна, проявите к нему такую милость и позволите этому юному шалопаю явиться к вам официально, чтобы поискать у вас то, что он потерял? Я понимаю, вот так сразу сменить праведный гнев на милость не легко. И всё же… Может быть, если вы разрешите ему проводить вас обратно, он сумеет смягчить ваше сердечко?
— Нет, нет, провожать меня не надо! А что касается этой самой таинственной вещицы, то пусть мальчик приходит. Но не тайком, через дырку в заборе, а как все порядочные люди, через калитку…
И поворачивается, чтобы уйти.
Елизавета Львовна любовно шлёпает меня по месту ниже талии и шепчет:
— Не отпускай еёодну! Догони и объяснись!.. Прояви своё обаяние и преврати её из недруга в друга… В жизни это никогда не помешает, иметь лишнего друга или подругу…
Поощрённый таким образом, я догоняю госпожу Зыбину и иду рядом с ней, через какое-то время взяв даже под локоть её руку.
— Раз уж ты проявляешь такую настырность, — говорит она мне, — то объясни, пожалуйста, о какой такой вещичке дёт речь… Мне помнится, ты вначале говорил, что пришёл к Жене…
— Больше ничего мне в тот момент в голову не пришло…
— А что за вещь ты потерял или забыл позавчера? И где гарантия, что она не потерялась совсем?
— Я об этом особо жалеть не буду. Для меня главное – увидеть вас!
— Вот ты какой оказывается!.. И что же ты собираешься делать на свидании со мной?