Госпожа Самарина просит меня пройти к столу, кидается согревать остатки пищи, а потом, выставив её передо мной, садится напротив меня и потрясает таким заявлением:
— Я получила известие от Ксени: она и её тамошние товарки страшно хотят тебя видеть, но так как их родители пока что против твоего возвращения, они готовы принять тебя сепаратно и желают узнать, когда бы ты смог навестить их, а так как твой визит предполагается тайным, то лучше всего это было бы сделать не днём, а когда станет темнеть. Как тебе нравиться эта их затея, смахивающая на безумство?
— Именно, потому что она смахивает на безумство, она мне безумно нравиться… Сколько от Расторгуева до Подольска? Вёрст 20? За день, если выйти с утра, не торопясь можно без особых усилий добраться… Как вы думаете?
— Думаю, можно. Есть и другой путь: отсюда вёрст 5, не больше, до Битцы, а оттуда поездом четверть часа до Подольска. Другое дело, что гораздо больше времени прождёшь там этого поезда… Но может появится ещё одна возможность. Насколько я знаю, мой муж собирается посвятить ближайшие несколько дней рыбалке. Значит, в понедельник он остаётся здесь. Здесь же остаётся и его экипаж. Так что, если ты будешь пай-мальчиком, то я постараюсь уговорить Мишу отвезти тебя в нём туда, точно также как он привёз тебя оттуда… Хотя навряд ли стоит посвящать его в твои сердечные дела… Нет, мы, пожалуй, сделаем иначе: я ведь теперь свободная дама – сегодня возвратились из отпуска мои служанки. Мне пора навестить Ксеню и погостить день-другой у Ульманов. Прихвачу-ка я тебя с собой. Правда, с соблюдением всех правил конспирации: ты отправишься якобы с визитом к госпоже Зыковой или зачем-нибудь в Москву (так даже лучше, наверно), я тебя на выезде из посёлка подсаживаю к себе, и мы преспокойно катим…
— В своё удовольствие, с остановчками в укромных местах, — обрадовано вставляю я реплику.
— Само собой, торопиться нам некуда, — соглашается она.
— И когда же мы отправимся в этот путь?
— Не сегодня – надо дождаться, когда вернётся муж. И, к сожалению, не завтра. Мне предстоит ввести в курс дел прислугу, договориться с мужем и Мишей, убедиться, что без меня тут ничего необычного не случиться…Так что потерпи.
С этими словами она поднимается, наклоняется через стол ко мне, берёт меня за руки, возлагает их себе на плечи и нежно-нежно целует. Я притягиваю её к себя, чтобы повторить это сладкое мгновение и вижу, как на крыльцо главного дома выходит, держа руками детишек и смотря в нашу сторону, бонна! Ну и пусть глядит, думаю я, а вслух говорю:
— Что ж, делать… Вы нарисовали мне такую радужную перспективу, что ради неё стоит немножко и потерпеть! Но чтобы это терпение не было нестерпимым, поцелуйте меня ещё разик!
— Кто бы стал возражать, но только не я, мой маленький зятёк!
С этими словами, она выпрямляется, обходит стол, садится рядом со мной, обнимает меня за плечи и крепко-крепко целует.
— Мне кажется, за нами кто-то наблюдает, — не без удовольствия замечаю я ей.
— Кто? – спрашивает она не оборачиваясь.
— Юлия Андреевна…
— Неужели? – переспрашивает она, отнюдь не торопясь прервать свои объятия и поцелуи.
А когда всё же это делает и поднимает голову, то говорит:
— Да ты, оказывается, большой шутник, Сашенька! Хотел попугать свою будущую тёщу… Где ты видел Юлию Андреевну?
Её действительно на крыльце уже нет.
— Наверно, она зашла за угол, — делаю я предположение.
— Не знаю, не знаю, как насчёт Юлии Андреевны, — продолжает госпожа Самарина, — а вот кого я несказанно рада показать тебе, так это моих дорогих помощниц!
И, привстав, протягивает руки в сторону кухни, от которой к нам движутся две бабы, нагруженные корзинами и тарелками: одна с мощным торсом и полным лицом, судя по всему кухарка, а другая совсем молодая, но тоже в теле, очевидно, горничная.
— Ого! – восклицает госпожа Самарина, перехватывая мой взгляд. – Мне-то казалось, что как только Аня вернётся из отпуска, с моих плеч свалится гора забот… Но не ошибаюсь ли я? Не придётся ли теперь мне с Ксеней ревновать тебя к ней? Ишь глазки навострил!..
И довольно больно ущемляет меня в том самом месте, которое явно вздулось под штанами. Я чуть не взвыл от боли. Из этой неловкой ситуации меня выручает неожиданно появившаяся Женя.
— Здравствуйте, Елизавета Львовна, — обращается она к моей хозяйке. – Вы не будете против, если я уведу от вас на вечер Сашеньку?