чувства к маме. Он сказал мне, что ты не можешь быть женат на ком-то так долго и не испытывать никаких чувств.
— Я спросила его об этих чувствах. Он сказал мне, что когда-то они были почти чистой любовью, а теперь стали смесью любви и ненависти, гнева и горечи, усталости и отчаяния. Он никак не мог решить, вернуться ли назад и попытаться разобраться в своих чувствах или начать все сначала. Естественно, поскольку я пыталась свести его с Молли, я подтолкнула его к этому.
— Ты пыталась свести его с другими женщинами? — Печально сказала Гвен. — Я и не знала, что ты меня так ненавидишь.
— Мама, как я уже сказала, я не ненавижу тебя, но это не из-за тебя. Это было из-за папы. Я видела, что сделала с ним твоя интрижка, она чуть не убила его. Внешне он мог казаться сильным и спокойным, но внутри он истекал кровью.
— Я осталась с ним тем летом, после того как ты рассказала ему о своем романе. Это было через месяц после твоего признания, и весь ад вырвался на свободу. Я не могу сказать вам, сколько ночей я поднималась к нему в комнату, чтобы проверить его и услышать, как он плачет. Он не плакал передо мной, но когда он был один в своей комнате, он выпускал боль. Я тихо сидела за его дверью в коридоре и плакала вместе с ним.
Слезы наполнили глаза Гвен, когда она медленно покачала головой.
— Я никогда не знала, — тихо сказала она. — Я знала, что причинила ему боль, но никогда не видела никаких признаков его боли, кроме случайных вспышек гнева.
— Это потому, что он не хотел, чтобы ты его видела. Он не хотел, чтобы ты испытывала удовлетворение, зная, как сильно ты его ранила.
— Я никогда не хотела причинить ему такую боль. Я была эгоистична и полностью сосредоточена на том, чего хотела и в чем нуждалась, но я не пыталась злонамеренно причинить боль твоему отцу.
— Мама, не важно, намеренно ты это сделала или просто по глупости, но факт остаётся фактом. Поэтому, когда он оказался перед выбором: вернуться к жене, которая изменила ему и отравила годы хороших воспоминаний, или начать всё сначала с женщиной, которая любила его и никогда не изменит, я настаивала на последнем. Мы все знаем, что потребовались бы месяцы или годы работы над проблемами доверия, чтобы он смог расслабиться и снова быть счастливым с тобой, мама. Так что, чёрт возьми, да, я настаивала на том, чтобы он начал всё сначала с Молли!
— Я действительно немного жалею, что манипулировала им. И мне даже как-то неловко, что я приложила руку к тому, чтобы вы двое больше не были вместе. Но, честно говоря, мама, дело было уже не в тебе. Речь шла о счастье моего отца, и я верила и до сих пор верю, что он был счастливее с Молли, чем если бы он вернулся и пытался пробраться через всю эту чушь восстановления своего брака с тобой.
— Энджи, я и не знала, что ты так хорошо играешь в сваху, — мягко вмешалась Молли. — Я разрываюсь между тем, чтобы отругать тебя, обнять и поблагодарить!
— Ну, — вмешалась Джессика, — она сделала это не совсем одна. У меня есть собственное признание, чтобы добавить ко всему этому.
— Джесс? — Удивлённо спросила Молли.
— Мам, ты же знаешь, что я познакомился с Энджи в колледже. Она была старшеклассницей, которая учила меня на первом курсе. Мы подружились, и это не мешало ей иметь симпатичного младшего брата на пару лет старше меня.
Она посмотрела на Тима и грустно улыбнулась, прежде чем снова повернуться к матери.
— Я всё ещё жила дома, и Энджи приходила несколько раз. Я видел, что она очень внимательно наблюдает за тобой. Когда я спросила её об этом, она поделилась своими мыслями о том, что вы с её отцом идеально подходите друг другу. Я собиралась переехать в кампус на следующий год и беспокоилась, что ты останешься одна. Думаю, именно тогда мы сговорились найти способ свести вас вместе, чтобы узнать, есть ли между вами какая-то химия.
— Я встречалась с Тимом пару раз, прежде чем Энджи пригласила меня погостить у них на выходные. Когда я впервые встретила папу, то есть Джо, я сразу же влюбилась в него.
Энджи фыркнула от смеха.
— Она влюбилась в него почти так же быстро, как и ты, Молли, — хихикнула Энджи.
— Чушь собачья! — Я влюбилась в него, по крайней мере, на целую неделю быстрее, чем мама. Ей потребовалось столько времени, чтобы вытащить голову из задницы и принять тот факт, что она тоже его любит.
— Джесс, язык! — Твёрдо заявила Молли, прежде чем позволить себе слегка улыбнуться.
Джессика игриво показала маме язык и невинно улыбнулась.
— Так или иначе, с тех пор как я попалась на крючок, мы начали планировать, как свести вас вместе. Энджи пришла в голову идея пригласить нас обоих на выходные. К сожалению, история, которую мы использовали для прикрытия нашего плана, состояла в том, что я действительно влюбилась в Тима и хотела, чтобы моя мама познакомилась с ним.
Джессика повернулась к Тиму.
— Прости, Тим, наверное, я так и не извинилась перед тобой за то, что у тебя создалось впечатление, будто я отношусь к нам серьёзнее, чем на самом деле. Ты был отличным парнем, когда мы встречались, и меня, очевидно, очень тянуло к тебе, но…
— Но ты не была влюблена в меня, я знаю, — вмешался Тим. — Сначала я не мог понять, что происходит. Я знал, что забочусь о тебе больше, чем ты обо мне, но тот первый визит в мой дом был неожиданностью.
— Тогда, увидев тебя с отцом, я ещё больше запутался. Я не скажу тебе, что эго парня не страдает, когда его девушка влюбляется в его отца больше, чем в него, но после твоего следующего визита я наконец понял. До этого момента я боялся, что влюбился в девушку с серьезными проблемами с отцом!
— Ну, — засмеялась Джессика, — в каком-то смысле я так и сделала! Я знаю не так уж много девятнадцатилетних, которые меняют фамилию, когда их мать снова выходит замуж. Хотя мы никогда не жили под одной крышей, он был мне настоящим отцом.
— Ну, — усмехнулся Тим, — увидев твою маму и понаблюдав за реакцией папы на неё и на тебя, это было совершенно очевидно. Я уже и забыл, как давно не видел, чтобы он так улыбался и смеялся.
Безмолвная комната была наполнена одновременно улыбками, напоминающими о прошлом, и тревожными сожалениями.
— Ну что ж, — тихо сказал Тим, — поскольку все остальные признались в какой-то глубокой темной тайне, думаю, теперь моя очередь.
Когда все взгляды обратились к нему, Тим откашлялся.
— Я просто хотел предупредить вас, что на следующей неделе вы, вероятно, прочтёте в газетах что-нибудь, что может вас расстроить. И да, это правда… Я потерянная сестра Кардашьян и недавно обручилась с Брюсом, простите, Кейтлин Мэри Дженнер!
— Мудак! — Энджи фыркнула.
Комната наполнилась редким смехом, резко контрастирующим с прежним настроением.
— Совсем как его отец, — одновременно сказали Гвен и Молли.
Две женщины удивленно уставились друг на друга, прежде чем Тим снова вмешался.
— Благодарю вас, — сказал он, тепло улыбаясь, — лучшего комплимента я не могу придумать.
В комнате медленно стихли тихие смешки и воцарилась неловкая тишина, прежде чем Гвен грациозно встала.
— Молли, — сказала она с лёгкой грустной улыбкой, — ещё раз спасибо, что позволила мне прийти сюда сегодня. Я всё ещё пытаюсь двигаться дальше. Эта встреча стала для меня большим шагом. Спасибо, что позволила этому случиться.
— Всегда пожалуйста, Гвен, и я надеюсь, что ты сможешь жить дальше и жить чудесной жизнью. Это было главным образом решение Джо, хотя мы оба чувствовали, что из этого может выйти что-то хорошее. Если бы не он, я бы не согласилась. Я никому не позволю причинить вред моему мужу.
— Я хотела бы… — прошептала Гвен, — я хотела бы быть такой страстно преданной.
Она посмотрела на сына.
— Тим, ты не отвезешь меня в отель?
Он кивнул и собрал свои вещи. Гвен оглянулась на хрупкого мужчину, спящего на кровати.
— Молли, пожалуйста, передай Джо, что я молюсь за него. Как и вы с Джессикой.
— Я сделаю это и благодарю тебя.
Гвен повернулась и медленно вышла из комнаты. Оказавшись в безопасности по ту сторону двери, слезы потекли по её лицу, и она тихо всхлипнула. Она поняла, что это был последний раз, когда она видела любовь всей своей жизни живым.
****
Две с половиной недели спустя Джозеф Рэндалл Паттерсон, 53 года, скончался. Он умер во сне, находясь дома, в окружении своей любящей семьи.
Служба у могилы была горько-сладкой. Молли сидела между Джессикой и Энджи в первом ряду. К большому удивлению некоторых присутствующих, Гвен тоже сидела в первом ряду между Энджи и Тимом. После службы друзья и родственники выразили свои соболезнования, а затем ушли, направляясь на семейный прием. Теперь все трое взрослых детей окружили Молли, стоявшую у лимузинов.
— Молли, — мягко сказала Энджи, — я хочу ещё раз поблагодарить тебя. Я никогда не думала, что увижу, как папа снова улыбнется после развода, но вы с Джесс вернули это в его жизнь. Вы напомнили ему, что он снова может любить, и не было никаких сомнений, что он любит вас обоих.
Молли осторожно взяла её за руку.
— Никогда не забывай, как он любил тебя и Тима. Он всегда так гордился вами.
— Мы знаем, — сказал Тим, грустно улыбаясь, — но разводы тяжелы для всех. Несмотря на то, что мы с Энджи уже уехали из дома, их развод был для нас тяжёлым испытанием. Мы хотели быть рядом с папой, потому что он был так обижен и зол, но мы не могли быть там каждый день. Мы так благодарны, что он нашёл тебя.
— Мы с Энджи также хотим поблагодарить тебя за то, как ты обращалась с мамой последние несколько недель. Ты позволила ей попрощаться с папой и принять участие в провожании его сегодняшней жизни. Не многие люди позволили бы бывшему супругу сделать это.
— О, дорогой, мы с твоим отцом знали, что это важно для тебя и Энджи, а также для твоей матери.
— Это значит больше, чем ты думаешь, — тихо добавила Энджи. — Когда папа влюбился в тебя, он смог жить дальше, но мама так и не смогла. Надеюсь, вы разрешите ей попрощаться с папой, и это поможет. Молли, ты не только дала моему папе новую жизнь, но и позволила моей маме сделать то же самое.
— Мы с твоим отцом так любим вас обоих… — начала Молли, но её голос дрогнул. — Я люблю вас обоих.
Молли пыталась сдержать рыдания, как она протянула руку, чтобы опереться на лимузин. Слезы потекли по её лицу.
— Я буду так скучать по нему, — всхлипнула она.
Тим шагнул вперед и обнял её, а она уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Две молодые женщины обнимали друг друга, наблюдая, как она оплакивает потерю своей любви. Постепенно к ней вернулось самообладание, и группа торжественно обратила своё внимание на одинокую женщину, стоявшую на коленях у могилы.
Не обращая внимания на своих слушателей, женщина тихо всхлипнула. Она нежно погладила холодное мраморное надгробие и прошептала слова своего сердца человеку, которого когда-то называла мужем.
Энджи и Тим молча подошли и встали по обе стороны от матери.
— Мама, — нежно прошептала Энджи. — Пора уходить.
****
— Вырежьте свое имя на сердцах, а не на надгробиях. Наследие запечатлено в умах других и в историях, которыми они делятся о вас — Шеннон Л. Олдер