— Скажи, — Созия вновь отвела взор, — несколько девушек умерли от этого? В тот самый момент?
— Да… утром я находил их безжизненные тела… Мой огонь убивал их… Я был виновником их гибели…
Вдруг он ощутил, что она слабеет, и если бы не его объятия, она просто упала бы на постель.
— Созия! Созия, что с тобой? — испуганно спросил принц.
— Здесь невыносимое жжение, — тонкая рука опустилась на изнывающее от боли местечко. — Силы уходят… Я… кажется, умираю… — прошептали бескровные губки.
Личико побледнело, и глаза девушки устало закрылись, она спокойно лежала в его кольцах. Но сердце её билось, в ней теплилась жизнь. Принц чувствовал, что боль сжигает её, поэтому ему нужно было спешить.
Он устроил её на подушках и стал языком ласкать её грудь.
Словно тоненькие ручейки прохладной родниковой воды струился раздвоенный змеиный язык по округлым холмикам, спускался в ложбинку между ними и танцевал по животику. И по мере этих ласк жжение в цветке затихало, девушка дышала всё глубже, её тело покрывалось мурашками и дрожало от зарождающегося в ней желания. И вот уже громкие сладострастные стоны слетают с раскрасневшегося ротика Созии, она выгибается под натиском восхитительного змеиного языка, прикусывает нижнюю губку, будто боится закричать во весь голос.
Змей гибкой лианой скользит по ней. Вибрация его гладкого тела вызывает в девушке миллион новых ощущений. Словно ласковые волны покачивают её и уносят в бескрайний океан наслаждения. И вдруг, обвившись вокруг её ножек, он разводит в стороны бёдра, его голова опускается между ними, язык осторожно, как будто пробуя, касается её измученного цветка. Чуть припухшие лепестки покрыты капельками сладкой росы. Язык щекочет шёлковый цветочек, Змей пьёт росу, чутко ощущает нарастающее желание девушки. Его язык продвигается глубже. Как тончайшим пинцетиком, охватывает раздвоенным кончиком разбухшее зёрнышко, спрятанное в лепестках. Созия кричит, дёргает округлой попочкой, теснее подаётся к морде Змея.
И вот змеиный язык проскальзывает глубоко внутрь, упираясь в самое сердце её лона, туда, где зарождается жизнь. Созия чувствует, как он танцует в ней, лаская всё нежное пространство. Невыносимое жжение уходит без следа. Силы возвращаются к девушке. Точёные ножки охватывают толстую шею Змея, словно она хочет удержать его в себе. Её лоно пульсирует, отвечая на движения змеиного языка.
— Аааанн, — кричит Созия, её тело сотрясается от конвульсий, сладкая роса фонтанчиком бьёт из её цветка.
Блаженная смущённая улыбка вспыхнула на румяном личике девушки. Отдышавшись, Созия сказала:
— Это было восхитительно, любимый.
Она погладила ладошкой морду Змея, коснулась влажными губами его горящих изумрудных глаз.
— Тебе уже не больно? — тихо спросил он, заранее зная ответ.
— Я чувствую себя так, словно заново родилась, — улыбнулась она.
— Моё сердце трепещет от радости, что тебе было хорошо, что я излечил твою боль, — с нежностью сказал он.
А после паузы, заглянув в чёрный омут её глаз, тихо прошептал:
— Ночью, когда я вновь обрету человеческий облик, я подарю тебе новое наслаждение.
Ничего не ответила Созия, лишь прижалась к нему, а тонкие ручки крепко обвили шею принца-змея.
Багровое зарево заката отполыхало на небосводе. Ночь вступила в свои права. На индиговом покрывале неба рассыпались яркие звёзды. Созия стояла у окна и ждала Катриэля. Он должен был прийти к ней, но его всё не было. Сердце красавицы разрывалось от этого гнетущего ожидания. Нет! Она не может больше вот так стоять и ждать! Это выше её сил! Он запретил ей искать его, но она не может бездействовать.
Быстро выскакивает из комнаты, оказывается в саду. Маленькие ножки несут её к озеру. Там они расстались днём после купания, когда он катал её на своей спине. И она, сжав коленями толстое тело змея, как лихая наездница-русалка каталась по водам озера. Длинные волосы шёлковым плащом развевались на ветру, по саду разносился звонкий девичий смех.
Созия быстро идёт по берегу, оглядываясь по сторонам. И вдруг у самой кромки воды замечает лежащее бездыханное тело Катриэля. Его руки раскинуты, лицо смотрит в ночное небо, но глаза закрыты.