Влад придвинулся ближе — почти вплотную, и Колька почувствовал, как рука Влада скользнула ему в плавки, — Влад, горячими губами ткнувшись в пылающую Колькину щеку, сжал в ладони горячий и, как кремень, твёрдый Колькин член.
— Ого, аппарат… приличный, — возбуждённо прошептал Влад, одновременно другой рукой обнимая Кольку за шею. — Ты тоже… тоже возьми у меня…
Колька, ничего не отвечая, ткнулся ладонью в пах Влада — через плавки сжал напряженный Владов член, но черезплавки было не то, и Колька, ни секунды не мешкая, тоже скользнул ладонью в плавки, — какое-то время, возбуждённо сопя, они тискали друг другу твёрдые, напряженно вздыбленные члены, изнемогая от удовольствия. Головки членов у обоих были липкие, — Колька, приоткрыв рот, судорожно сжимал ягодицы, пытаясь синхронизировать их сжатия с движением кулака Влада, в то время как сам Влад, вгоняя член в кулак Кольки, короткими рывками двигал бёдрами — они, содрогаясь, тяжело дыша, \»доили\» друг друга… они \»доили\» друг друга — и это был кайф!
— Колёк… давай плавки снимем… хуля мы паримся в них? — дрожащим от возбуждения голосом прошептал Влад, отстраняясь от Кольки — выпуская Колькин член из своей ладони.
— Давай, — Колька, ни на секунду не задумываясь, опрокинулся на спину и, согнув в коленях поднятые вверх ноги, торопливо сдернул с себя плавки.
Теперь на Кольке не было совсем ничего — он был совершенно голый, и голый был Влад, точно так же торопливо сдёрнувший плавки с себя… И хотя Влад был на год или даже на полтора старше Кольки, а они оба были в том возрасте, когда разница в год или в полтора порой бывает и ощутима, и значима, тем не менее члены у них у обоих были практически одинаковые — длинные и толстые, клейко залупившиеся их члены возбуждённо торчали, словно жерла пушек.
Ничего не говоря — ни о чем не спрашивая, Влад стремительно подмял Кольку под себя, навалился на него, голого, всем телом, тоже голым, горячим от возбуждения — и Колька, чувствуя, как твёрдый член Влада вдавился ему в живот, инстинктивно развёл, раздвинул в стороны голенастые ноги, одновременно с этим смыкая руки на Владовой спине… несколько секунд они лежали, не шевелясь, не двигаясь, упиваясь наготой друг друга, — это был кайф… охуительный кайф! Обжигая горячим дыханием Колькину шею, Влад вдавился в Кольку ещё сильнее и, судорожно сжимая ягодицы, волнообразно задвигал бёдрами, имитируя половой акт…
— Ты чё… ебёшь меня? — тихо засмеялся Колька, и руки его сами собой скользнули по спине Влада к пояснице. — Влад… тебе не стыдно? — Колька, шире раздвигая ноги, обхватил ладонями содрогающиеся Владовы ягодицы.
— Я тебя… массирую, — не прекращая елозить по Колькиному телу, отозвался Влад. Он с силой, с наслаждением тёрся членом о Колькин живот, о липкий твёрдый член, судорожно сжимая, стискивая под горячими Колькиными ладонями молочно белеющие в лунном свете полушария ягодиц. — Тебе что — не нравится? — прошептал Влад, прерывисто сопя Кольке в шею
— Давай, теперь я… я тебя помассирую… — Колька напрягся, пытаясь перевернуть своим телом Влада на спину, чтоб самому лечь сверху.
— Лежи… успеешь еще… — Влад, тяжело сопя, вдавливая всем телом голого Кольку в матрас — не давая ему никакой возможности из-под себя выскользнуть, задвигал бедрами с ещё большей интенсивностью. — Сейчас… подожди немного… сейчас…
Влад, содрогаясь всем телом, судорожно мял лежащего на спине Кольку, с наслаждением тёрся членом между раздвинутыми, широко расставленными Колькиными ногами, и от этого жаркого трения член у Влада, клейкой головкой скользящий по горячему Колькиному животу, то и дело залупался, тупо тычась то в одну Колькину ногу, то в другую, но особенно было сладко, чуть оттопыривая, приподнимая зад, тереться своим членом о член Кольки, — Влад, сладострастно содрогаясь, судорожно мял лежащего на спине голого Кольку, и это был кайф… это было наслаждение, и дело было вовсе не в том, какая была у Влада ориентация, и была ли какая-то ориентация у него вообще — на данном этапе жизни, а дело было в том, что кайф, который он испытывал, ёрзая по Кольке, был самый что ни на есть настоящий… вот что было главное! Сладость, буром сверлящая туго стиснутое очко, стремительно нарастала — и вдруг, содрогнувшись, Влад с такой силой вдавил свой член в Колькин живот, что Кольке на какое-то мгновение стало больно, — уткнувшись вспотевшим лицом в подушку, Влад с силой сжал, до окаменелости стиснул свои ягодицы — и Колька почувствовал, как живот его обожгло чем-то горячим… это горячее было липкое, клейкое, и его было много, — содрогнувшись раз и другой от оргазма, Влад, тяжело дыша, уткнулся потным лицом в подушку…
— Ты чё — кончил? — прошептал Колька, чувствуя, как в один миг обмякло на нём голое тело Влада.
— Ну… — невнятно отозвался Влад, тяжело дыша — обдавая Колькину шею горячим дыханием.
— Давай, теперь я… — Колька, двинув бёдрами снизу вверх — пытаясь спихнуть Влада с себя, пошевелился. — Влад…
— Что?
— Слезай! Я тебя трахну…
— Ну, ни фига себе! Как тебе, Колян, не стыдно такое говорить? — приподняв голову — глядя Кольке в глаза, Влад тихо засмеялся.
— Ага, тебе было не стыдно меня ебать, а мне стыдно… умный какой! Слезай…
Не отвечая, Влад обхватил Кольку за плечи и, прижимая его к себе, перевернулся на спину, одновременно увлекая Кольку за собой, — они поменялись местами: теперь на спине лежал Влад, а Колька лежал на нём — сверху. Разведя в стороны полусогнутые в коленях ноги, Влад, лёжа под Колькой, обхватил ладонями круглые Колькины ягодицы. Член у Влада утратил твёрдость, но Кольку это нисколько не смущало: у него, у Кольки, член стоял, как Железный Феликс, и Колька, ни секунды не медля, тут же сладострастно засопел — задвигал задом, судорожно сжимая круглые ягодицы…
Конечно, Влад был старше, но сейчас это не имело никакого значения, — они поменялись местами, и Колька… двигая бедрами, Колька чувствовал, как сладость в его теле стремительно нарастает, звенящим зудом свербит в промежности, — это был кайф… собственно, так было всегда, когда Колька дрочил, но теперь этот кайф было во сто крат сильнее, — Колька, двигая задом, сладострастно сопел, уткнувшись лицом а подушку, в то время как Влад, лёжа под Колькой, круговыми движениями ладоней гладил его конвульсивно сжимающиеся ягодицы… Животы были мокрые от Владовой спермы, но Кольку это нисколько не смущало — наоборот: Колькин член, залупаясь, скользил между животами, словно смазанный поршень, легко, влажно и липко, это лишь усиливало наслаждение…
Была пересмена… домики — в ожидании новой смены — были пусты, и только в одном из них кипела никому не видимая жизнь: сопя, содрогаясь от наслаждения, голый пацан елозил по голосу пацану, имитируя половой акт… впрочем, при чём здесь имитация? Колька тёрся своим телом о тело Влада, тёрся твёрдым горячим членом, сжимал, стискивал ягодицы, и наслаждение от всего этого было самое настоящее — оно росло, оно уже распирало промежность… — Колька, содрогнувшись всем телом, непроизвольно выгнулся и, с силой вдавив свой член в живот Влада, замер, кончая… бля! Это было что-то… это был кайф! Фантастический кайф! Колькина сперма смешалась со спермой Влада, и животы у обоих стали совершенно мокрые… мокрые и липкие.
Колька, с шумом втягивая в себя воздух — тяжело дыша, сполз с Влада и, откинувшись на спину, удовлетворённо замер… необыкновенная лёгкость — почти невесомость — чувствовалась во всём теле, — это было абсолютное удовлетворение! В комнату лился всё тот же лунный свет, и было, наверное, уже поздно, — Влад, пружинисто встав на ноги, медленно двинулся в противоположный угол, где стояла его кровать.
— Ты куда? — удивлённо прошептал Колька, глядя на стройную фигуру Влада, уплывающего от него в лунном свете.
— Полотенце возьму… оботрёмся, — отозвался Влад. Он сдёрнул с тумбочки, стоящей у кровати, вафельное полотенце и, развернувшись, поплыл в лунном свете назад — к Кольке… он приближался, не пытаясь прикрыться — совершенно не стесняясь своей наготы, и Колька, глядя на него снизу вверх, невольно задержал взгляд на его члене… конечно, они были еще пацаны, и Влад тоже был пацан, но член у него был уже как у взрослого: толстый и длинный, член у Влада свисал открытой головкой вниз, словно сосиска… пацаны всегда, когда есть возможность, смотрят на члены других пацанов. — Бля, обтрухалидруг друга… — тихо засмеялся Влад, ложась на матрас рядом с Колькой. Он протянул Кольке конец полотенца: — На! Говорил тебе, что не надо, а ты…