Колька, прыснув вслед за Владом, тоже встал — на колени против Влада… они стояли друг против друга — юные, обнаженные, с торчащими вверх залупившимися членами, и лунный свет серебром омывал их лунную — мальчишескую — страсть.
— Ну… — нетерпеливо прошептал Колька, — становись…
— Смазать нужно, — отозвался Влад. Он проговорил это не очень уверенно, поскольку все его знания об анальном сексе сводились к тому, что слышал он в разных разговорах от своих друзей-приятелей, а слышал он слово \»вазелин\»… да и кто не слышал это слово применительно к анальному — однополому — сексу? \»С вазелином…\» — классика жанра.
— Давай смажем, если нужно, — прошептал Колька.
— А чем? Вазелин нужен, а его нет…
— Ну, давай так попробуем — без смазки… давай? — Колька, вопросительно глядя Владу в глаза, машинально сжал в кулаке свой напряжено вздыбленный член.
— А если не получится? — с сомнением отозвался Влад.
— Попробуем… становись! — нетерпеливо прошептал Колька.
Влад, ничего не говоря — крутанувшись на коленях, повернулся к Кольке задом и, наклонившись корпусом вперёд, оперся на локти согнутых рук, одновременно с этим шире раздвигая в стороны колени… незагорелые — молочно-белые — булочки Влада разошлись в стороны, делая доступным туго сжатый, обрамленный частоколом курчавых волос пацанячий вход, — ни секунды не раздумывая — ни на миг не сомневаясь в естественности своего желания, Колька тут же оказался сзади Влада; ягодицы раком стоящего Влада были распахнуты, словно створки, — Колька, затаив дыхание — держа свой возбуждённо залупившийся член двумя пальцами у основания, направил его по центру… и Влад в тот же миг почувствовал, как в очко ему тупо упёрлась обнаженная головка возбуждённого Колькиного члена…
Юные нетерпеливы — и, едва почувствовав, как головка члена упёрлась Владу в очко, Колька тут же, резко двинув бёдрами вперёд, с силой надавил головкой члена на туго стиснутую дырочку, по неопытности думая, что это так легко — вставить член в девственное пацанячее очко… да ещё на сухую!
— Бля! — Влад, едва Колька надавил на очко, тут же дёрнулся, подавшись вперёд. — Ты чего, бля? Тише…
— Как тише? — возбуждённо прошептал Колька, обескураженный неудачей. — Я и так тихо…
— Ты, бля, ширяешь… а ты не ширяй — ты постепенно…
— Ладно. Давай ещё раз, — Колька, обхватив Влада за бёдра, потянул его на себя, возвращая на место. — Становись… еще раз…
Наивный! \»Ещё раз\»… как бы не так! И раз, и другой, и третий возбуждённый Колька с разным напором — с разной интенсивностью — давил членом на очко, и каждый раз Влад стремительно подавался вперёд, ускользая от тупой боли, — они, тихо переговариваясь, пробовали снова и снова, но ничего у них не получалось — туго стиснутое Владово очко не разжималось, словно было железное…
— Влад, ты специально так делаешь… — после очередной попытки прошептал Колька, видя полную бесплодность своих усилий. — Ты не хочешь, да?
— Я чё — виноват? Сам, бля, попробуй… — Влад повернулся к Кольке лицом. — Давай, становись!
Колька, не возражая, повернулся к Владу задом… какая, бля, разница! Наклонив корпус вперёд, он точно так же опёрся на локти согнутых рук — и точно так же разъехались в стороны его белоснежные булочки… очко у Кольки было еще безволосое, по-детски чистое, — Влад, мигом пристроившись к Кольке сзади, приставил обнаженную головку члена к туго сжатой девственной дырочке и, крепко, словно тисками, сжав ладонями Колькины бёдра, с силой рванул Кольку на себя.
— А-а-а! — взвыл Колька; что есть силы дёрнувшись вперёд — вырываясь из рук Влада, он в один момент соскочил с головки Владова члена, наполовину вонзившейся в его очко, и, повалившись на живот, рукой, заведённой назад, с силой сжал на стыке свои ягодицы… от тупой, огнём разодравшей боли на глазах у Кольки выступили слёзы.
— Бля, я вошел! Колёк, получилось… хуля ты дёрнулся? — обдаваяКолькин затылок горячим дыханием, возбуждённо зашептал Влад. — Давай, бля! Слышишь? Всё сейчас получится… давай!
— Больно… я не буду, — ладонью заведённой назад руки растирая свои булочки, тут же отозвался Колька.
— Как не будешь? Давай… всё получится! Ну… вот увидишь, Колёк! Давай… — Влад, стоя на коленях, потянул Колькины бёдра на себя, пытаясь приподнять Кольку — снова поставить раком.
— Я не буду… не буду я… больно, — Колька, напрягая тело — вжимаясь животом в матрас, с силой стиснул свои ягодицы, и они вмиг из мягко-сочных превратились в твердокаменные.
— Ну, Колёк… чего ты… чего ты ломаешься? Давай еще раз… давай!
— Нет! — Колька отрицательно качнул головой.