Оба помогают мне встать.
– Мы тебя сейчас в участок отвезём.
– Не надо. Я рядом живу. Сделайте одно одолжение.– Они удивлённо посмотрели.– Отвезите меня на Днепр. Вот на этой машине. Сам я наверное не дойду.
– Тебе зачем?
– Пожалуйста, последнее желание умирающего.
– Ладно. Иронист.
Садясь в машину, чувствую, как болит всё тело. Едём.
– Кто ж это тебя так?
– Это, батенька, судьба меня так. Наверное, мне уже не быть учёным.
Мы подъехали к самой реке. Я вышел из машины. Иду. На берегу раздеваюсь полностью, до гола. И в реку. О, Борисфен! Дай мне сил. Купаться можно в любом состоянии. Особенно, когда купаешься нагишом, вода не скупится силы. Поэтому она всегда нормальной температуры. Накупавшись вдоволь, умыл лицо и голову от крови. Вычистил тело. Выхожу.
Какое счастье! Я любимец богов! Я свободен! Каков восхитителен вкус этого слова. Свобода, как я мог тебя потерять? Теперь я тот, кто я есть. Смеюсь. Сильно честно смеюсь.
– Чудак. С тобой всё нормально?
– Я свободен и люблю весь мир. Люблю именно сейчас и весь.
Становлюсь на колени перед милиционерами:
– Спасибо вам. Спасибо, что привезли.
– Ты, это. Одевайся.
И действительно я до сих пор наг. Вытерся майкой. Одел трусы. Как легко дышится! Одеваю всё остальное, грязное. Куртка порвана. Но это мелочи. Я счастлив. Я свободен.
Я расстаюсь с милиционерами у дороги.
– Тебе помощь точно не нужна?
– Нет. Спасибо. До свидания.
Машу рукой им вслед. Иду в общежитие побитый, может, больной, но СВОБОДНЫЙ и СЧАСТЛИВЫЙ! Жизнь снова проста в доску. И пусть у меня много проблем, я счастлив и люблю этот мир с дикой силой.
Я СВОБОДЕН!!!
Часть третья. Эстетика любви
І
Люди… Я в странном положении: теперь, когда в глазах каждого вижу изменившееся отношение,– они пытаются не показывать, что знают,– чувствую себя загнанным зверем. Когда в их глазах я был гетеро, всё было нормально, ко мне стремились, со мной знакомились. Дружить со мной всегда выгодно было. Но теперь, когда все знают, что я гей,– а я уверен, об этом все знают. Меня как бы оставили в стороне, меня опасаются. То, что я освободился ото лжи, конечно же, хорошо. И даже больше, теперь я свободен, но это негативная свобода. Она, конечно же, фундамент счастья, но она не приносит его. Отношения с Ирой меня не угнетали, они были скорее нейтральными. Я позволял любить себя, но ведь так существует много семей; и если б она увидела меня не с мальчиком, а с женщиной, всё было бы не так. И если бы она приняла правду спокойнее, всё было бы по-другому. Теперь мир усложнился. Всё не понятно: кто друг, кто враг. В какие бы глаза не заглядывал – везде осуждение и неприятие. Я один. И на меня направлен сумрак ночи, тысячи биноклей на оси.