– Я не гений. В математике гениев не бывает. Они только в музыке и в живописи.
– Ого, уже так.– Ксюша посмотрела на часы.– Ну, ладно. Уже пора. Приятно было пообщаться. Пока.
– Пока.
Мы вместе вышли из кафе и пошли каждый по своим делам.
Может действительно девушка изменит мою жизнь. Сделает её более насыщенной и многогранной. Тем более я не могу сказать, что меня никогда не влекло к женщинам. Но влечение это слабо и редко. Этот тип коммуникации пока что закрыт.
Через несколько дней, я заметил, что со мной постоянно здоровается какая-то девушка. Её звали Ира.
Часть вторая. Эстетика отношений
І
Мужчина и женщина – казалось бы всё просто, гармония противоположностей, идеальный и вечный союз. Но сам человек намного богаче, разнообразнее. В человеке есть две дикие силы: стремление к покою, оседлости, как будто хочется сравняться с гладью, и неугомонное стремление к борьбе, к вихреобразной жизни, когда значение себя аннулируется. Первое – это социальность в человеке, когда он не выходит из берегов и тотально живёт по правилам, согласно общественной морали. Второе – яркое проявление личности, когда предикат человека ценнее самого человека. Это противоречие снимается в свободном обществе, которого здесь и сейчас нет.
Я хочу создать полноценную семью, где были бы добрые, тёплые отношения, я хочу иметь детей. Дружить семьями. Что же ещё надо тихому учёному? Но что-то иррациональное, неуловимое заставляет меня смотреть на красивых парней, как-то по-особому переживать прикосновения к мужскому телу. Они манят меня самым подлым образом, когда уже нет выбора.
У меня даже нет выбора выбирать.
ІІ
Заниматься в библиотеке каждый день – приятная необходимость. Дочитав слабенькую монографию про принцип симметрии в теории графов, я оглянулся назад и увидел девушку; лицо это было вроде как знакомо, но не понятно. Она была грустна, какая-то печаль, если не сказать забитость, была в её глазах. Лицо её не красиво по современным жёстким условиям красоты. Это та девчонка, что постоянно со мной здоровается, и совершенно не понятно, откуда она меня знает. Что-то филантропическое во мне проснулось. Я почувствовал моральный долг помочь ей.
– Привет, как жизнь?
– Нормально.
– О, это прекрасно. Хотя бы двое в этом мире чувствуют себя хорошо. Но если абсолютно честно, у меня глаза побаливают. К вечеру, знаешь, глаза устают, и всё такое расплывчатое-расплывчатое. – Она улыбнулась.
– Ты, наверное, много читаешь.
– Конечно-конечно. – Нельзя, никак нельзя упускать случая похвастаться. – Но это неважно.
– А я не пойму других девчонок. Они такие метущиеся люди. Им лишь бы замуж выскочить. Я их не понимаю.
– Думаю, и их тоже можно понять. – В глазах этой девушки просвечивалось что-то напряжённое. И напряжённость эта не была вызвана сиюминутностью; источник её непонятен, но видно, что это постоянное для неё состояние.– Ведь это выбор каждого. Каждый как хочет, так и одевается.
– Это да. Но одно дело одеваться, и этим выражать себя, и другое дело всё подчинить слепому желанию выскочить замуж. Я не пользуюсь помадой, не ношу узких юбок, не гоняюсь постоянно за модой.
– Я тоже не пользуюсь помадой, не ношу юбок, и совершенно не гоняюсь за модой. – В её смехе чувствовалось какое-то освобождение. Наверное, смех единственное поле, где она могла раскрепощаться. Эту девушку чувствую одинокой, безлюдной. Но сразу же что-то интуитивное указывало – в ней что-то есть, может быть, ум или другое, но обязательно глубинное.
Болтовня о моде и глупостях и предрассудках людей, и о том, что мы не такие забрала всё оставшееся библиотечное время. Нам надо было уходить. Посмотрев в окно, я увидел темноту. Наверное, её надо провести до общежития, так будет по-джентельменски.
– Давай я проведу тебя до общежития.
– Проведи.