В коридоре мне встретилась Элис, она, похоже, направлялась на кухню. Но готов поспорить на что угодно, на самом деле она ждала меня.
— Ты не переоделся, — удивилась она. — Что-то не так?
— Элис, я не нашел для себя никакой одежды — только это.
— Вот его и надевай, — ответила она, смотря на меня так, будто я был малость не в себе.
-Но это ведь женское белье.
— Но это ведь женский клуб, — Элис смотрела мне прямо в глаза. — И ты теперь в нем состоишь. Я заметила, что ты сбрил все волосы на теле. Похвально. Возможно, ты заметил, что мы сохранили лишь только вокруг щелочки. Думаю, ты тоже так поступил.
— Да, — ответил я, на секунду забыв, что никакой щелочки у меня и в помине нет. — Но, Элис, я это белье не надену.
— Раз пришел сюда, значит, наденешь! Женщины в нашем клубе одеваются соответственным образом. Как женщины. Если бы твое тело было бы более женственным, то ты мог бы остаться голым. Но в данный момент, у тебя тело не совсем женственное, верно? — она улыбнулась. — О, да. Раздеваешься догола, а потом натягиваешь эти трусики. Кстати, сейчас ты встретишься с Берил. Она -доктор, так что ты своим хозяйством ее не шокируешь. И она поможет тебе лучше соответствовать специфики нашего клуба. Берил?
Из кухни вышла жена Питерсона. Как и в прошлый раз абсолютно голая. Подойдя ближе, я увидел, что ее огромные груди чертовски твердые и упругие. Они гордо торчали вперед, и не было даже ни малейшего намека на дряблость! В руке Берил держала шприц
— Не волнуйся, — сказала она, помахав им, — Это для того, чтобы сделать твое пребывание в нашем обществе более приятным. Приспусти трусы и нагнись. Тебе нравятся мои сисечки? Не похоже, чтобы ты смотрел на что-нибудь еще кроме них.
-Они великолепны! — ответил я, ничуть не покривив душой.
Когда я выполнил ее указание, Берил сделала мне укол. Наверно, поскольку я почти ничего не почувствовал.
— Хорошо, — сказала она. — Можешь выпрямиться. Ах да, вытяни руку. -Берил взяла у меня анализ крови
— А это-то зачем? — удивился я, но потом решил, что лучше быть повежливей и поправился. — Берил, а для чего этот анализ?
— Убедиться, что ты здоров. Мы заботимся о наших членах, ведь они находятся друг с другом в очень близких отношениях.
Что ж, все правильно. Поэтому я повернулся к Элис.
— И почему же я должен надеть то, что ты дала мне? И почему не могу остаться голым?
— Два резонных вопроса, — ответила она. — Ты должен спрятать свою штучку, как говорится — с глаз долой, из сердца вон. Также, ни у кого из нас нет яиц, поэтому твой вид нарушает всеобщую гармонию. Кроме того, трусики — гарантия, что ты не потеряешь голову и не пустишь палочку, которая находится в них, в ход. Женщины в нашем клубе, занимаются сексом только с женщинами, а не с женщинами и с мужчинами. Так, теперь о лифчике. Ты только, так сказать, кандидат в женщины, и мы должны постоянно напоминать тебе об этом. Любым образом. До тех пор, пока ты не станешь более похожим на женщину. Например, старайся двигаться более изящно. В течение нескольких наших встреч, мы решили считать тебя изящной девушкой. Представь себя ею, так будет легче. Затем ты постепенно начнешь «взрослеть». А лифчик тебе нужен для того, чтобы привыкнуть к тому, что носят взрослые женщины. И, наконец, это дополнительная страховка. Если ты вдруг решишь подослать кого-нибудь, чтобы сфотографировать нас, твоя неповторимая личность в лифчике обязательно попадет в кадр. Да, трудновато будет объяснить друзьям такую форму одежды. Конечно, мы сами сделаем несколько фоток «девушки», но никто их не увидит, если ты не будешь глупить. Еще вопросы?
Загнанный в угол, я покачал головой.
— Тогда переодевайся и в гостиную.
Я надел трусики, и Элис показала мне, как застегнуть лифчик спереди, а потом перевернула его чашечками вперед.
— Сейчас у тебя плоская грудь. Вот если бы у тебя были груди, то у тебя не получилось бы так надеть его. Нужно было бы наклониться вперед, и застегнуть лифчик на спине. Но пока и так сойдет.
— Элис, у меня нет грудей.
— Представишь, что есть. Но не сейчас. Подожди. Но даже сегодня ты увидишь, как они важны, когда женщина занимается любовью с женщиной.
Чувствуя себя лошадью в упряжке, я вошел в гостиную. Признаться, женщины были рады моему появлению. Они по очереди обняли меня и спросили мое имя.