— Но мне же ничего не видно!..
— Опустите голову как можно ниже и подвиньте свою попу назад, ко мне … Вот и всё, что нужно.
Я вынимаю из брюк своего балунчика, примериваюсь к прорехе в панталонах, то присаживаюсь чуточку, то привстаю на цыпочки…
— Ну чего ты там? – хнычет она. – Я начинаю считать…
— Погодите, погодите! Вот найду абрикос и… Кажется, нашёл!.. Не так ли?
— Так, так… Начинаю!…
И, называя очередное число, делает заметное встречное движение. Что до меня, то я толкаю с такой силой, что при счёте «семнадцать!» из меня выплеснулось всё, то накопилось в моих тестикулах за пару часов эрегированного состояния.
— Подожди чуток, не уходи! – слышу я голос госпожи Самариной из-под юбки. – А то как бы из меня всё не вылилось…
— Слушаюсь, госпожа моя… Боитесь испачкать бельё?
— Умненький ты мой!.. Теперь ты доволен?
— На седьмом небе!
— Интересно, в каких словах ты будешь выражаться, если тебе сегодня ещё повезёт с госпожой Ульман?
— Что вы говорите, Елизавета Львовна?
— Я говорю, что если ты подсох, то можешь освободить меня от своего присутствия и помочь мне вернуть юбку на полагающееся ей место… Спасибо… Не забудь сам застегнуться, и вперёд, к новым приключениям!.. Я сама отведу тебя к Маше, то бишь к Марии Александровне. Имей в виду, что, хотя она и однолюбка и недотрога, но в последнее время в ней созревали какие-то душевные перемены и смерть Александра только задержала их вызревание, а твоё появление возродило его. И моя с ней беседа, которую ты небось не постеснялся подслушать, имела цель ускорить этот процесс, а заодно облегчить тебе дорожку к её… Не знаю, как лучше выразиться…
— Дорожку к сердцу?
— Да нет, она уже давно тобой проложена… А мне бы хотелось, чтобы её сердечная расположенность к тебе привела к тому, чтобы у неё в твоём лице появился любовник… Причём, заметь, если это произойдёт, ты у неё, в отличие от меня, будешь первым любовником!.. Понял? Первым!