— Ну, что же ты? Давай. — Улыбнулась девушка. — Я внимательно слушаю.
— Женя!…Женечка!…Я прошу тебя. Пожалуйста! — Пролепетала Лена, и снова запнулась.
— Давай, Ленка! Вспомни, как хорошо было Светику. Я так понимаю, что тебе этого не так уж и хочется, раз ты даже попросить не можешь? — Это был запрещенный прием, но он, как всегда, сработал.
— Нет, нет! — Чуть ли не закричала Леночка. — Очень хочется, очень! Женечка, милая, пожалуйста! Пососи у меня. Я так хочу, чтобы ты полизала мою… писю. Женька, ну, я прошу. Возьми у меня. Я тебе, что хочешь, сделаю! Хочешь, я у тебя тоже возьму… в ротик! Пожалуйста! — Женька уже услышала все, что хотела. Ее собственная киска снова заиграла всеми цветами похоти, и она просто подтолкнула Лену за плечи к себе, давая понять, чтобы она залезла своей промежностью ей на лицо. Ленка сначала не поняла, что от нее требуется, но Женька уже не могла ждать и просто сказала:
— Сядь на меня. Быстрее. Да не на грудь! — Господи, как же тяжело с девушками, у которых возбуждение всегда обратно пропорционально разуму. Женьке пришлось самой подлезть головой под раздвинутые коленки Леночки, между которыми уже висели отяжелевшие мокренькие губы. Кудрявые волосики разбегались от торчащего клитора по лобку, а над всем этим нависали аппетитные грудки.
Женька не стала мучить себя долгим созерцанием этой роскоши, а просто припала губами к Ленкиной письке. Она решила не избирать другую тактику действий, нежели со Светой, а точно также вобрала в рот клитор, а подбородком прижалась к губам. Свои руки уже давно залезли к себе между раздвинутых ног и ласково игрались с собственным орешком. Жаль, что Лена не могла этого видеть, поскольку сидела лицом к стене.
Женя выбрала средний ритм. Она всегда так делала, когда одновременно хотела подрачить себя. Аккуратно пробегая языком по Ленкиной плоти, Женечка думала о том, что вот, наконец-то, свершилось. Теперь эти сестрички принадлежат ей! Теперь она счастлива.
Вэтот миг на подбородок Жени выплеснулось несколько капель вязкой и необычайно горячей смазки, а Лена стала подавать бедра в такт движениям опытного языка. Женьке это очень понравилось, и движения руки над собственным клитором стали более настойчивыми. Теперь учительница не гладила себя, а очень жестко натирала свою конфетку. Тем не менее, с ритма она не сбилась, а продолжала обрабатывать Ленкину промежность все также размеренно. Леночка глубоко задышала (почти как пятнадцать минут назад в ванной), и схватила себя за правую грудь. И тут проснулась Света.
Поняв с одного взгляда, что тут произошло, пока она спала, Светка поднялась и подошла к кровати сестры. Ленка не видела этого, потому, что давно закрыла глаза, и сейчас для нее было полной неожиданностью, когда кто-то нежно обнял ее за талию, а потом стал целовать ее груди. Больших трудов стоило Лене разомкнуть веки, но она справилась с этим, а как раз, успела увидеть, как ее сестра нанизывает свой ротик на ее правый эрегированный сосок. Глубокое «А-а-ах!» вырвалось из Ленкиной груди. Бедра заработали сильнее, и когда ее рука обхватила голову Светы и притянула ее еще ближе к груди, Ленка стала кончать.
Женя тоже находилась в полузабытьи, но глаза не закрывала. Поэтому она прекрасно видела, как Светка принялась нежно ласкать Ленкины сиськи. Картинка и так получилась весьма пикантная, а уж когда Женя вспомнила, что перед ней, собственно, две родные сестрички, ее пися тоже не удержалась.
Оргазм Женечки зародился где-то глубоко-глубоко. В самых недрах влагалища что-то очень теплое обволокло матку. Кровяные потоки моментально разнесли это тепло по всему телу и достигли сердца. Почти казненный клитор выдавал последние кивки, моля о пощаде, а пальцы все продолжали глумиться над ним. Женя очень сильно потекла. Не имея возможности оторваться от кончающей ей в рот Леночки, девушка глухо замычала, и не нарочно перекусила Ленкину вишенку почти пополам. Ленка сильно дернулась и, крича во всю глотку «Уй-ай-ай-у-й-я-а!», мгновенно вознеслась на пик удовольствия. При этом она очень обильно залила Женечку своим соком, который теперь стекал по ее лицу. Женя никогда не видела раньше, чтобы девушка так сильно истекала, но, в то же время ей всегда хотелось этого. И вот она получила то, о чем грезила. Оргазм, так и не успевший закончиться, задергал ее с новой страстью. Женя буквально извивалась под Леночкой, а уже в самом конце, когда не осталось ни разума в голове, ни кислорода в легких, девушка выпустила ее клитор, вздохнула полной грудью, и, выдохнув облегченное «О-о-ох!», расслабилась.
Дальше все пошло, как по маслу. Троица юных жриц лесбийской любви за оставшиеся шестнадцать дней перепробовали почти все, что смогли придумать. Единственное, что им не удалось, так это трахнуться на потолке. Женя была не на седьмом, а на семисотом небе, но пришла пора расставаться. Последние два дня потонули в слезах, которые, впрочем, обильно осушались прощальными розовыми оргиями. А на прощание сестренки подарили Жене конверт с фотографиями, которые Ленка сняла на свой «Зенит». Женя могла лишь гадать, где им удалось напечатать такие откровенные фотки, но это ее не интересовало.
Поезд утащил ее в своем чреве обратно в слякотную Москву.
Дома Женя достала фотографии, но их эротическое свойство не позволяло им претендовать на место в альбоме, и, поэтому, девушка просто убрала весь конверт в одну из любимых книг.
Теперь она лежала на диване и вспоминала о тех днях. «Надо бы посмотреть фотографии. А то так и не доставала», подумала Женя и вдруг…
Фотографии!!! Черт!!! Книга!!!
— Какая же я идиотка! — С чувством и вслух сказала Евгения Павловна.
Очень странное состояние посетило Женечку, после того, как до нее дошло, какую именно книгу она отдала. Конечно, когда Аня приходила в последний раз, она оставила старую книгу, а новую взяла сама. Она, естественно, спросила разрешения, и даже показала ей корешок, но Евгения Павловна не обратила внимания на название, а просто кивнула в знак согласия. Ну, вот и докивалась!
У нее не было никаких сомнений в том, что конверт лежит в той самой книге. Именно ее она читала тогда и именно туда сунула фотки. А потом просто убрала ее на место. Она и подумать тогда не могла, что кто-то может взять книгу из ее шкафа, кроме нее самой.
«Нет! Эта Анечка, все-таки…», подумала учительница, но быстро сообразила, что несет напраслину. Она сама разрешила Ане залезать к ней в шкаф потому, что ей было лень это делать за нее. Только первую книгу она сама отнесла ей в школу, а дальше пригласила к себе, показала, где что стоит, и расслабилась.
«Что теперь будет?» успела подумать Евгения Павловна, и тут зазвенел телефон. Женечка долго собиралась с мыслями и лишь на шестой сигнал смогла взять трубку:
— Да! — Почему-то жалобным голосом сказала Евгения.
— Евгения Павловна! Добрый день. Извините, что мы Вас беспокоим. Вы меня не узнали?
Это Аня Лапина.
«Легка на помине», подумала Женечка, а вслух сказала: