— Серьёзно хочешь, чтоб пописал? — хихикнула Эшли, — Хоть в кустики б отвела.
— Вот еще, — хмыкнула Сью, продолжая щекотать мне мошонку, — Пусть писает так, лёжа. Уже один раз нам фонтанчик в этой позе демонстрировал.
Не в силах терпеть мучительную щекотку, я попытался вырваться, но Эшли только сильнее прижала мне ноги к животу, не давая мне ими дрыгать.
— Пись-пись-пись, — принялась сюсюкать стоящая рядом Викки.
— Буду щекотать, пока не пописаешь, — сказала Сью, водя пальцами по моей мошонке.
Няня щекотала меня еще пару минут, но так и не смогла ничего от меня добиться.
— И как мне бороться с твоим упрямством , — проворчала она, вынимая из сумки чистые тренировочные трусики, — Ну что тебе стоило пописать?
Натянув на меня вслед за трусиками сухие ползунки, Сью помогла мне обуться и отправила к горкам с лесенками. «Хорошо, что тут сейчас одни малыши-дошкольники, — подумал я, — Для них такие происшествия в порядке вещей». Впрочем мамы этих малышей по прежнему смотрели на меня с насмешливыми улыбками. «Еще бы, — обиженно подумал я, — Так перед ними опозориться».
Три девчонки увлеклись беседой с молодыми мамами и похоже обо мне забыли. Я тоскливо слонялся по детской площадке, не зная чем мне заняться. Лестницы с горками были мне в восемь лет уже неинтересны. «И когда мы уже пойдём домой» — недовольно подумал я, чувствуя усиливающийся позыв по маленькому. Я оглянулся по сторонам в поисках кустов, где можно было пописать — как назло, единственный куст подходящего размера рос рядом со скамейкой, на которой сидела со своими подругами моя няня. «Придётся, как обычно, терпеть» — подумал я, по-прежнему стесняясь признаться Сью, что хочу в туалет.
Не продержавшись и пяти минут, я сдался и написал в тренировочные трусы. Мочить их, как и в прошлый раз, было очень неприятно. Но самое ужасное, они опять протекли. Я густо покраснел, заметив между ног мокрое пятно.
— Уже описался? — снисходительно усмехнулась подошедшая ко мне Сью, от которой просто невозможно было ничего скрыть.
— Причём так, что трусики опять протекли, — улыбнулась одна из мам.
— Зачем ты их ему вообще одела? — обратилась к моей тёте другая.
— Понадеялась на сознательность, — сказала Сью.
— Какая сознательность, — усмехнулась третья женщина, — Твой мальчишка еще для тренировочных трусиков не созрел.
— Ага, такому, как он, нужно одевать на прогулку толстый подгузник, — согласилась с ней первая мама.
— Только посмотри на себя, Томми! — обратилась ко мне Сью, — Опять мокрое пятно между ног. А я, между прочим, больше не взяла для тебя запасной одежды: ни трусиков, ни штанишек. Откуда я знала, что ты так часто их мочишь. Ты что, из вредности это делаешь? Мне назло?
— Скажи спасибо, что снова не обкакался, — усмехнулась одна из мам.
— Ну что ж, Томми, — усмехнулась Сью, — Походишь мокрым. Сам виноват. Надо было проситься по-маленькому.
Я недовольно посмотрел на няню, еле сдерживая слёзы.
— Да, да, — подтвердила она, — Так сейчас и пойдём обедать. Пусть все в ресторане на твои мокрые штанишки любуются.
Попрощавшись с мамами, Сью взяла меня за руку и повела в ближайшую забегаловку, которой оказался Бургер-кинг. Там в это время были одни домохозяйки — в основном молодые мамы с малышами. Разумеется, едва мы зашли вовнутрь, все, как по команде, уставились на меня.
— Он что описался? — неуверенно сказала одна из женщин сидевшей рядом с ней подруге.
— Этот мальчишка? — уточнила та, кивнув на меня, — И вправду такое мокрое пятно между ног.
— А посмотри как он одет, — хихикнула первая мама.