— Днём? — удивился я, отказываясь верить тётиным словам.
— Да, да, днём, — язвительно улыбнулась Дженни, — Дети, которые каждое утро просыпаются мокрыми, обычно и днём писают в штанишки. Надеюсь ты их у мамы только мочишь. Или с большими делами такая же история?
— Что?! — закричал я, захлебнувшись от возмущения.
— Не соневаюсь, что ты до сих пор какаешь в штаны, — усмехнулась Дженни, — Такое чувство, что прямо сегодня меня кучей в штанишках осчастливишь..
Сказано это было с такой коварной ухмылкой, что у меня по спине пробежал холодок. «Что за намеки? — с обидой подумал я, — И эта насмешливая уверенность. Явно что-то затеяла»
— Всё! — отрезала моя тётя, — Сразу после завтрака идём покупать подгузники. Доедай яичницу, а я пока сделаю тебе какао.
Дженни отошла за кухонную стойку и взяв с плиты чайник, стала наливать кипяток в чашку. Я не видел, что делает тётя, но она возилась с моим какао подозрительно долго — гораздо дольше, чем мама. Впрочем само какао оказалось довольно вкусным — более сладким и шоколадным, чем у мамы.
— Ну что, пошли в детский магазин, — сказала Дженни, дождавшись, когда я допью какао.
Я продолжал сидеть за столом, отказываясь верить, что тётя собирается купить мне подгузники.
— Кому сказала? — повысила голос Дженни и заставив меня встать со стула, буквально потащилаза собой в спальню,
Неожиданно остановившись, тётя смерила меня оценивающим взглядом.
— Эти джинсы лучше поменять на что-то другое, — сказала Дженни, — Они явно на подгузник не налезут.
«Мне что теперь не только подгузники, но и одежду для малышей придется носить?» — обиженно подумал я.
— Пошли, поищем тебе подходящие штаны, — сказала Дженни, увлекая меня в мою спальню.
Там тётя сразу приказала мне снять джинсы. «Прямо при ней что-ли переодеваться?» — подумал я, чувствуя на щеках знакомый румянец стыда.
— Та-ак, — сказала Дженни, принявшись копаться в сумке с моей одеждой, — Такие брюки тоже на подгузник не одевают.
Я молча наблюдал, как Дженни быстро выкладывает содержимое сумки на кровать.
— И эти джинсы тоже слишком взрослые, — усмехнулась моя тётя, — Тебе надо носить что-то другое.
Дженни довольно улыбнулась, вытащив из сумки теплые спортивные штаны светло-голубого цвета.
— То, что надо, — сказала она, — Оденешь эти штанишки.
— Не хочу эти! — запротестовал я.
— Опять капризничаем? — прищурилась Дженни, — Кстати, почему ты до сих пор не снял джинсы? Ждёшь, что я это сделаю? Подумать только. В восемь лет приходится самой переодевать его как малыша. Хотя чего еще ожидать от того, кто писается по ночам.
Дженни подошла ко мне и присев на корточки, начала расстегивать мои джинсы. Я был так шокирован ее бесцеремонностью, что послушно позволил себя раздеть.
— Давай эту ножку, — ласково попросила меня Дженни, как малыша, — Теперь вторую. Вот так. Одели маленькому Томми штанишки.
«Сюсюкает, как с ясельным» — обиженно скривился я, размышляя, как эти штаны вообще оказались в собранной мамой сумке. «Мама ж прекрасно знала, что я их больше не ношу, — подумал я, — Мало того, что светло-голубые, как одежда для грудничков, так еще и с откровенно ясельным рисунком: Винни-пухом и Пятачком». Не говоря уже, что эти купленные два года назад штаны были мне сейчас явно малы.