свести ущерб к минимуму, насколько смогу, но будьте уверены, в конце процесса вам придется хорошенько подумать о людях, которых вы считали своими друзьями.
Суд назначили на третье июля.
***
Второго июля нервная Барбара начала свою последнюю пробежку перед судом. Завершив ритуал разминки, она начала пробежку в пасмурный предгрозовой день. Она следовала своим обычным темпом, когда бежала из своего квартала, через свой район, через центр города, мимо городской черты, на беговую дорожку у шоссе.
Расстояние сокращалось, остались только звуки ее шагов по тротуару и ровное, без усилий, дыхание. Она начала думать о том, как изменилась за год. Она была на грани потери мужа, дома и, что более важно, возможно, дочери. Сама мысль об этом разожгла гнев Барбары, и она ускорила бег.
Когда она добралась до места поворота, все еще в двух милях от озера Уоррентон, ее заставил вздрогнуть зловещий раскат грома. Она вспомнила всю свою боль и унижение, которые испытала во время первой пробежки, и вместо того чтобы развернуться, продолжила бежать по шоссе, пока шел дождь.
Дождь продолжался, а с неба грохотал гром. Вместо того чтобы испугаться, Барбара возмечтала, чтобы погода еще испортилась, и снова ускорила бег. Она думала о боли, которую Ричард причинил ей и Линде, она думала о потере, которую чувствовала с уходом своей матери, она думала об унижении, которое ей пришлось пережить, теперь летя по шоссе.
Ее дыхание участилось, мускулы сигнализировали о дискомфорте, пульс участился, а Барбара все бежала. Она поняла, что впала в спурт без финишной черты в поле зрения, когда дождь омывал ее тело. Тем не менее, она была в миле от озера Уоррентон и все еще отказывалась сдаваться. Шаг за шагом она пробежала последнюю милю, пока, наконец, не добралась до озера и не остановилась.
Она наклонилась вперед, опершись руками на колени, задыхаясь, в то время как ее ноги приветствовали прекращение бега. В ней нарастала буря эмоций, и она начала всхлипывать, когда встала, ее руки простерлись к небесам, грудь вздымалась. Она издала вопль ярости и торжества, когда дождь окропил ее.
Потом она оказалась в объятиях Джона, в то время как стояла и плакала в состоянии катарсиса. Инстинктивно, ее рот искал его, когда они выражали свои взаимные желания. Руки ощупывали тела друг друга, когда они крепко прижимались друг к другу. Следовали поцелуй за поцелуем, пока время не остановилось, когда они разделили этот интимный момент.
Барбара посмотрела ему в глаза и обхватила его лицо руками.
— Я должна закончить это.
Джон протянул руки и удержал ее ладони, в то время как они оставались на его лице.
— Я знаю.
Они неохотно разорвали объятия и уставились друг на друга. Барбара повернулась и легкой трусцой направилась домой, а Джон приготовился последовать за ней.
***
На следующее утро в суд с важным видом явился Ричард в сопровождении Ким и всех членов Уоррентонского исторического общества в качестве поддержки. Как и подозревал адвокат Барбары, первыми свидетелями были эксперты, нанятые Ричардом. Первый свидетель сидел на скамье подсудимых, самодовольно утверждая, что Барбара нанесла ущерб развитию Линды. Вероника Старр спокойно и методично потрошила эксперта, пока тот не ушел, красный от стыда, что его выдали за шарлатана.
Со следующим свидетелем произошло то же самое, когда приготовления мисс Старр начали приносить свои плоды. После этого все свидетели Ричарда стали уклоняться от дачи показаний, чтобы не подвергнуться насмешкам в суде. Адвокат Ричарда стоял расстроенный, поскольку его план игры не показывал, что Барбара была неподходящей матерью.
Тем не менее, он смог доказать, что Ричард и Барбара были женаты в то время, когда Барбара унаследовала дом. Следовательно, его клиент имел право на половину его стоимости. Пока они завершали свой опрос, Барбара мрачно наблюдала, как Ричард одаривает Ким победной улыбкой.
Вероника Старр спокойно встала и объявила, что в качестве первого свидетеля она хочет вызвать Джона Дюпре. Удивленная Барбара наблюдала, как Джон принес присягу и назвал свое имя и адрес.
— Мистер Дюпре, кто ваши соседи?
— В настоящее время Барбара Феррел и ее дочь Линда, — ответил Джон.
Ответ явно встревожил Ричарда тем, что Джон назвал девичью фамилию Барбары.
— Мистер Дюпре, как по-вашему, мисс Барбара Феррел имеет какую-либо долю собственности в своем поместье?
Ответ ошеломил Барбару, когда Джон спокойно заявил:
— Нет, не имеет. — Это потрясло Барбару до глубины души: как же ее основа, мужчина, который ее интересовал, так легко предал ее. «Только не это!» — беззвучно закричала она, глядя на Джона, спокойно сидящего на свидетельской трибуне. Широкие улыбки вспыхнули на лицах Ричарда и всех его приспешников.
— Почему же мисс Феррелл не имеет права собственности на дом, в котором она проживает?
— Потому что я купил этот дом девять лет назад у матери мисс Феррелл, и с тех пор являюсь его владельцем.
Это откровение вызвало хаос в зале суда, поскольку потрясенные и расстроенные люди пытались понять, что сказал Джон Дюпре. Барбара откинулась назад, пытаясь понять, как и что происходит, в то время как судья яростно приводил суд в порядок.
— Мистер Дюпре, я показываю вам то, что помечено как вещественное доказательство номер один, и спрашиваю, что это?
— Это — гарантийный документ, который дала мне миссис Эллисон Феррел, когда я купил ее дом девять лет назад.
Вероника Старр взяла другой листок бумаги:
— Мистер Дюпре, я показываю вам то, что помечено как вещественное доказательство номер два, и спрашиваю, что это?
— Это мой аннулированный чек на покупку дома миссис Эллисон Феррелл девятилетней давности на сумму четыре миллиона долларов.
У Барбары перехватило дыхание, когда она поняла, что ее мать действительно продала свой дом, но что случилось с деньгами? И откуда у Джона вообще были деньги, чтобы купить его?
Затем была земельная регистрационная книга из офиса окружного секретаря Уоррентона, показывающая, что сделка действительно была зарегистрирована должным образом.
Затем включили видео, и Барбара смотрела, как ее мать и Джон проходят через всю сделку, даже с крупным планом гарантийного акта и чека, предъявленного Эллисон Феррелл.
На видео даже была показана дискуссия о том, что Джон согласился положить деньги на депозитный счет, с которого оплачивались налоги за дом.
Несмотря на возражения адвоката Ричарда, все вещественные доказательства были допущены в качестве доказательств. Затем последовал перекрестный допрос. Адвокат Ричарда обрушился на Джона со всеми инсинуациями, когда-либо выдвинутыми против него. Он отчаянно хотел выиграть у Джона какое-нибудь показательное очко. Барбара все больше и больше расстраивалась, когда он оскорблял Джона.
Наконец она крикнула своему адвокату:
— Остановите их!
Судья поднял на нее глаза, но ничего не сказал об этой вспышке.
— Мистер Дюпре, вы хотите, чтобы мы поверили в эту выдуманную историю о том, что вы купили дом миссис Эллисон Феррел? Вы, безработный бродяга, человек, который даже не верит в эту страну, хотите защиты от ее суда?! Вы, человек, который настолько презрен, что даже не празднует четвертое июля, ожидаете, что суд поверит вашей паутине лжи?!
Джон внимательно посмотрел на адвоката, прежде чем заговорить.
— Я родился в довольно богатой семье. На самом деле, я мог бы купить всех в этой комнате по пять раз и не растратить всех денег. Взрослея, я был довольно высокомерен по этому поводу, ожидая, что моя жизнь будет привилегированной. Я был невыносимым идиотом, совсем как вы, сэр, пока не встретил в колледже Морган.
— Я видел ее на вечеринке и знал, что скоро окажусь у нее в штанах, как только она узнает обо мне. Вместо этого она испытывала отвращение к моему поведению,…