декабря. Это была уловка — я просто хотел убедиться, что у Дженни не будет других планов на этот вечер. Я попросил Терри сказать Дженни, что она захватит ее у нашего дома около шести вечера. Они, мол, сходят поужинать, а потом вместе посмотрят спектакль.
В тот день я не уезжал из города — я просто притворился, попрощавшись с Дженни, а затем провел день на работе. Мой план состоял в том, чтобы вернуться домой раньше нее около трех часов дня и приготовить остальную часть моего сюрприза к моменту, когда она вернется с работы около пяти часов.
Первые признаки неприятностей появились около двух часов дня. В мой офис вошла Терри со встревоженным выражением лица:
— Брэд, Дженни только что позвонила мне, чтобы отменить вечернее мероприятие. Она сказала, что плохо себя чувствует и собирается отдохнуть дома.
Я на мгновение задумался.
— Что ж, Терри, это может быть правдой, или у нее могут быть другие планы. В любом случае, похоже, что у моего сюрприза могут быть проблемы. Она звонила тебе из дома?
— Думаю, да, но не уверена. Я не слышала никаких офисных звуков.
— Хорошо, спасибо, Терри, — сказал я. — Думаю, я спокойно поеду домой и посмотрю, что происходит.
МЕРЗКИЙ СЮРПРИЗ
Я не знал, что увижу, вернувшись домой, но уже боялся чего-то похуже, чем то, что Дженни себя плохо чувствует. Когда я медленно подъехал к дому, там стояла ее машина и темно-синий БМВ. Мне показалось, что я узнал машину, но не мог вспомнить, чья она.
Мое сердце замерло. Могла ли она опять трахнуться на стороне после всего этого времени? Спустя почти восемнадцать лет. Изо всех сил стараясь не делать поспешных выводов, я завернул за угол, припарковал машину и пошел обратно к дому.
Я молча вошел через черный ход и остановился в гостиной, прислушиваясь. Внизу никого не было. Наверху я услышал тихую музыку. Все хуже и хуже… Я тихонько поднялся по лестнице. Музыка доносилась из радио в нашей спальне.
Еще до того, как я добрался до открытой двери спальни, я услышал сквозь музыку безошибочный звук, которого боялся. Скрип пружин, ритмичное хрюканье двух ебущихся людей. Моя жена трахается с другим мужчиной — в нашей постели.
Моей первой реакцией был не столько гнев, сколько абсолютная грусть — чувство полного отчаяния. Это была женщина, с которой я так много пережил! Мы пробились обратно от пропасти, после того как я впервые поймал ее на измене. Восемнадцать лет спустя я получил то же самое.
Нам было за сорок: я с нетерпением ждал еще тридцати счастливых лет с Дженни. Годы путешествий, игры в гольф, отдыха, может быть, когда-нибудь игр с нашими внуками. Моя красивая, любящая, веселая жена, которая будет со мной в течение наших счастливых золотых лет вместе. За исключением того, что она трахала другого парня в нашей постели.
Я уже говорил, что в периоды эмоционального стресса я становлюсь спокойным и решительным. И это случилось опять. Спустя всего минуту отчаяния — даже горя — вспыхнул адреналин, и я начал думать и планировать.
Я тихонько спустился вниз, взял цифровой фотоаппарат и вернулся к двери спальни. Из-за формы комнаты я знал, что могу лечь на пол, слегка углубиться в комнату и иметь возможность незаметно снимать фотографии кровати. Я должен был знать, кто трахает мою жену, и мне нужны были доказательства.
Когда я осторожно проскользнул в комнату, там была Дженни, а сверху нее, дыша с трудом и толкаясь в нее, находился Джордж Атертон. Это был красивый, видный мужчина лет шестидесяти, президент нашей церковной конгрегации. Мы хорошо знали его и его жену Анжелу, и Дженни работала с ним в качестве вице-президента женской вспомогательной церкви.
Даже в этот горький момент мне пришло в голову, насколько он похож на Марлона Андерсона, первого внебрачного любовника Дженни: красив, обаятелен и значительно старше нее. Точно так же как ее парень в старшей школе, точно так же как преподаватель, с которым я поймал ее за флиртом в Пенсильвании.
Выключив вспышку, я молча сделал около дюжины снимков, более чем достаточно, чтобы получить все, что мне нужно. На нескольких снимках я постарался четко выделить лицо Джорджа. Это может показаться удивительным, но в тот момент я не вскочил и не испортил вечеринку. У меня были другие планы. Я лежал и смотрел.
Они были в миссионерской позе, и казалось, что Джордж вот-вот кончит. Раньше он что-то говорил Дженни, говорил о том, какая она красивая, но теперь не делал ничего, кроме толчков и кряхтения, приподнявшись на локтях.
Я смотрел, как Дженни лежит под ним, повернув голову набок. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что ей не нравится трахаться. На ее лице было выражение напряжения, а не удовольствия, и она совсем не реагировала на возросшую активность Джорджа. Чем бы это ни было для Дженни, но не сексуальным удовольствием или возбуждением.
Джордж достиг оргазма, подойдя к кульминации с ревом удовольствия. Дженни под ним лишь скривилась, словно только и ждала, когда все закончится. Через минуту он скатился и рухнул рядом с ней. Я тихонько выскользнул из комнаты в холл, где сел у стены и стал слушать.
Через минуту Джордж заговорил с ней:
— Дженни, дорогая, это было чудесно! Ты такая красивая, такая желанная… заниматься любовью с тобой — это как чудо! Я и представить себе не мог, что это может быть так захватывающе.
Дженни не отвечала — вместо этого я услышал, как они ерзают в постели, а затем пару поцелуев. После чего он сказал:
— Дорогая, давай помоемся, а потом я отведу тебя на ужин. Я забронировал для нас столик сегодня вечером в Иль Трентино. — Иль Трентино был очень красивым местом, но несколько за городом. Думаю, он полагал, что никто из его знакомых им там не встретится.
— Хорошо, Джордж, — ответила она. — Дай мне сначала принять душ, мне понадобится больше времени, чтобы подготовиться. — Я услышал, как она вошла в ванную и закрыла дверь, затем послышался звук воды.
Я подумал о том, что только что услышал. Ответ Дженни Джорджу казался холодным, даже немного отстраненным, определенно не особенно нежным или возбужденным. В сочетании с тем, что я видел, было ясно, что ей не понравился секс так, как ему. И из его слов, обращенных к ней, это прозвучало так, будто они впервые оказались вместе в постели. В любом случае, они определенно не делали этого несколько недель.
Зная, что мне делать дальше, я тихо ждал в комнате для гостей, слушая, как они одеваются. Из их разговора было ясно, что в тот день они пообедали, а потом он уговорил Дженни вернуться сюда и заняться с ним сексом. Я знал, что Дженни позвонила Терри в два часа дня, чтобы отменить их планы на театр, поэтому Дженни, должно быть, не планировала прыгнуть в постель с Атертоном до их совместного обеда. Именно там он, должно быть, включил обаяние.
Также из их слов было ясно, что это был их первый секс — и я мог сказать, что Дженни сожалела об этом, хотя и не сообщила об этом Атертону. И она казалась совершенно готовой пойти с ним на хороший ужин.
Я подождал, пока они спустятся по лестнице, а затем услышал звук открывающейся и закрывающейся входной двери и уезжающего БМВ Атертона. Я подумал, что они вернутся сюда после ужина — возможно, для еще одного сеанса в постели, а если нет, то он ее как минимум подвезет. В любом случае, у него дома была жена, поэтому туда он Дженни не повезет.
У меня была пара часов. Как ни странно, я был голоден — поэтому быстро сделал себе бутерброд, съел его и прибрался на кухне. Затем я направился к своему компьютеру, загрузил фотографии и немного отредактировал их в цифровом формате. Я выбрал шесть, которые наиболее убедительно показывали, что Атертон трахается с кем-то, кроме своей жены, а затем тщательно растушевал лицо Дженни и ее прическу, чтобы ее нельзя было опознать.
Затем я отправил шесть фотографий на свой офисный компьютер, распечатал по одной копии каждой из них и удалил все с домашнего компьютера и фотоаппарата.
Еще две …