СЧАСТЛИВЫЕ ГОДЫ — И РАЗРУШИТЕЛЬНЫЙ СЮРПРИЗ
Мое возвращение в нашу спальню не означало, что наши семейные проблемы закончились. Мы даже не прекратили наши сеансы с Барбарой. Но оба делали шаги, ведущие по правильному пути.
Я обнаружил, что моя любовь к Дженни была сильной, даже непоколебимой через месяцы и годы после ее романа. Мой гнев то усиливался, то затухал. Были моменты, когда мысли о ней с этим подонком Андерсоном сводили меня с ума от ярости, и мне приходилось ходить или глубоко дышать, чтобы успокоиться. Но общая тенденция моего гнева шла по нисходящей — приступы гнева стали менее частыми и менее серьезными. Тот, кто придумал, что «время все лечит», был прав.
Больше всего времени потребовалось, чтобы вернулось мое к ней доверие. Я просто не мог больше воспринимать ее верность как должное, как это было в первые семь лет нашего брака. Теперь, когда она опаздывала с работы; или когда была вне моего поля зрения более пяти минут на большой вечеринке, всякий раз, когда она казалась не в духе, или, наоборот, более чем обычно влюбчивой, мое сердце сжималось в груди.
Мы, конечно, говорили об этом. Мы обсуждали это с Барбарой и продолжали об этом говорить. Дженни поняла причину моих чувств и поняла, что их причиной была она. Она никогда не упрекала меня в моих ревнивых переживаниях и всегда была готова рассказать все до последней детали о том, где она была, почему опоздала на несколько минут и т. д.
Вероятно, прошло больше пяти лет, прежде чем эти опасения снизились до уровня, на котором я мог легко с ними справиться. Но Дженни была не только верной, но и решительно терпеливой и отзывчивой.
Что помогло мне, наконец, снизить уровень подозрительности и страха, так это то, что наша совместная жизнь была такой счастливой — возможно, даже более счастливой, чем до этого романа, потому что мы оба старались изо всех сил. Дженни использовала любую возможность, чтобы показать свою любовь ко мне: на словах, небольшими жестами, в виде особого ужина, или изо всех сил стараясь отыскать мое любимое вино, которое было трудно достать.
Мой любимый способ, которым она демонстрировала мне свою привязанность, конечно же, был в постели. Она сосала мой член гораздо чаще и временами вызывалась делать это без моей просьбы. Иногда она шептала мне в постели:
— Есть ли новый способ, которым ты хочешь попробовать? — хотя раньше была довольно консервативна в отношении сексуальных поз. Время от времени она покупала сексуальное нижнее белье в качестве удовольствия для меня и не снимала его, в то время как я занимался с ней любовью, что мне было очень интересно.
Не то чтобы Дженни стала дикой женщиной. Она не использовала грязных слов, и грязные разговоры с моей стороны все равно ее отталкивали. И она не предлагала нам разыграть дикие фантазии, не предлагала мне связать ее, или купить фаллоимитаторы и вибраторы, для того чтобы мы ими играли. Я бы с удовольствием попробовал все это, но был доволен и тем, что у нас было. Наша сексуальная жизнь не смогла бы составить сюжет самых продаваемых порнофильмов, но была очень нежной и очень удовлетворяющей для нас обоих.
Мой бизнес продолжал расти. У меня образовалось несколько крупных клиентов, и через несколько лет компания уже приносила более пяти миллионов долларов в год. Терри была замечательно способна выполнять повседневные операции и управлять персоналом, что дало мне возможность работать над привлечением новых клиентов.
Дженни также продолжала добиваться успехов в своей работе с недвижимостью. К тому времени, когда Диане исполнилось девять, доход нашей семьи вырос более чем на триста тысяч долларов, и мы купили большой дом в красивом пригороде к западу от Сент-Луиса. Мы также подали заявку на членство в одном из модных загородных гольф-клубов в этом районе. В детстве я немного играл в гольф, и игра мне очень нравилась. Я надеялся, что Дженни тоже возьмется за нее.
Наше последнее интервью о членстве в клубе было типичным для многих событий в нашей совместной жизни. Мы преодолели все финансовые препятствия, и интервью проводилось для снобов, управляющих клубом, чтобы увидеть, будем ли мы социально приемлемы. Что ж, достаточно было одного взгляда на мою жену! Они снова почти попадали, будучи очарованы ею, даже если бы я был идиотом, пускающим слюни, они бы, наверное, не заметили! Нас приняли в течение недели.
После этого клуб, и в особенности гольф, становился все более важной частью нашей жизни. Оказалось, что Дженни любит играть, и после некоторых уроков она быстро прогрессировала. Через пару лет мы с ней оба забивали за восемьдесят ударов (ну, иногда…).
Также выяснилось, что наша дочь Диана — самородок. В детстве она играла в футбол, но как только попробовала гольф, то занялась им очень серьезно. Она стала настолько хороша, что в подростковом возрасте выиграла несколько местных и общегосударственных юношеских турниров; Благодаря отличным оценкам в средней школе она получила стипендию по гольфу в Университете Северной Каролины.
Почему-то у нас с Дженни так и не дошло до рождения детей после Дианы. Годы после романа были очень тревожными — а потом, возможно, показалось, что уже слишком поздно. Не думаю, что мы очень сожалели об этом, по крайней мере, до тех пор, пока Диана не уехала в университет. Потом мы оба очень остро ощутили «пустое гнездо» — дом действительно стал казаться пустым!
Но, конечно же, была и положительная сторона. У нас с Дженни теперь были время и свобода, а также деньги, чтобы путешествовать и делать то, что нам нравится. На первом курсе Дианы я удивил Дженни поездкой в середине зимы в Южную Америку, где мы никогда раньше не были (и где стояла середина лета). Нам обоим нравилось опробовать новые поля для гольфа, поэтому в сентябре одного года мы полетели в Англию и сыграли на некоторых из замечательных старых полей там и в Шотландии.
Когда мы не были в отпуске, мое желание сохранить свой бизнес означало, что мне приходилось больше ездить. Даже через десять и более лет после романа Дженни это заставляло меня нервничать. Я очень старался уделять Дженни много внимания и привязанности непосредственно перед поездкой и поддерживать с ней тесный контакт, пока меня не было. Я перестал говорить: «Дженни, я все еще боюсь, что ты изменишь мне» или что-нибудь в этом роде, но думаю, она все знала о моих опасениях.
К двадцатой годовщине свадьбы, когда Диана еще училась в старшей школе, мы устроили большую вечеринку-сюрприз. Честно говоря, я не уверен, что Дженни была так уж удивлена — подозреваю, она знала, что я что-то замышляю, а двадцатые годовщины обычно отмечаются по высшему разряду, — но сделала вид, что удивлена. Это было большое собрание семьи с обеих сторон, а также многих наших старых и лучших друзей из другого города. У нас это проходило в модном ресторане на крыше в центре Сент-Луиса, с потрясающим ночным видом на город.
Наша двадцать пятая годовщина будет в июне последнего года обучения Дианы. Зная, что Дженни будет ждать какого-либо сюрприза примерно в это время, я еще более чем за год решил, что устрою что-нибудь особенное, и сделаю это за несколько месяцев до даты.
Дженни любила балет — за эти годы мы совершили пару поездок в Нью-Йорк и Чикаго, чтобы увидеть выступления лучших балетных трупп. Поэтому я заказал билеты на субботнее вечернее представление Американского театра балета в начале декабря в Чикаго. Я запланировал тщательно продуманный уик-энд для нас двоих: отель, лимузины, шампанское, модные рестораны, все тридцать три удовольствия. И я даже тайно сотрудничал с Дианой, чтобы купить новое вечернее платье для Дженни.
С годами практики сюрпризов для моей жены, я старался все продумать. За пару недель до этого я сказал ей, что уеду по делам в выходные девятого-десятого декабря. В этом не было ничего необычного, поэтому и не вызывало у нее подозрений.
Затем моя подруга Терри, которая также дружила и с Дженни, позвонила ей и пригласила в театр на пятницу девятого …