разрушенной семье. Дети, которых я знал, чьи родители были разведены, носили шрамы в течение долгого времени.
Я не знаю, как долго я мог бы оставаться в этом состоянии парализованной боли, прежде чем она стала невыносимой, но у меня не было возможности узнать. Однажды вечером, после того как мы уложили Джоша и Джейка спать, она отвела меня в кабинет, сказав:
— Нам надо поговорить.
Она села на стул напротив меня и без всяких предисловий, чтобы смягчить удар, сказала:
— У меня роман.
У меня упало сердце. В голове мелькнуло название старого романа Тома Клэнси: «сумма всех страхов. « Это был я: самое худшее, что я мог себе представить, происходило.
Во рту у меня пересохло, горло сжалось. — Кто это? — Удалось мне спросить.
— Ты его не знаешь, — спокойно сказала она. — Он работает в ФКС в Вашингтоне.
Я никак не мог придумать, о чем спросить её дальше. Всё, что пришло мне в голову, было: «так вот каково это-быть рогоносцем. « Я рассеянно подумал, не стану ли я одним из тех мужей, которые получают косвенное удовольствие от того, что его жена трахается с другим мужчиной. Нет, понял я, это больше похоже на операцию на открытом сердце.
Джулия сидела и выжидающе смотрела на меня. Казалось, она чего-то от меня хочет, но я понятия не имел, что именно. Я не мог говорить, не мог думать-всё, что я мог чувствовать, было болью и страданием.
Внезапно, в отчаянии, я решил: «Нет! Так не должно быть. Наша семья не должна распадаться из-за этого.»
Повернувшись к ней, я выпалил: — Мы можем пойти к психологу.
В тот момент мне стало ясно, что она ожидала услышать совсем не это. Мне показалось, что на её лице промелькнуло раздражение. Но после долгой паузы она сказала мне только: — Хорошо, мы можем пойти к психологу. — С этими словами она вышла из комнаты-наш маленький разговор был окончен.
Неудивительно, что в ту ночь сон приходил медленно. Когда мы лежали на противоположных сторонах кровати, мой разум ощущался как двигатель, постоянно переключающий передачи. Я чувствовал глубокую печаль от удара, нанесённого нашей любви, а затем страх, что наша семья может распасться и наши мальчики станут детьми развода. Затем я перешел к восторгу: она согласилась на консультацию; может быть, ситуацию удастся спасти. И в глубине души мне было горько от её неверности. Я знал, что даже если мы сможем спасти наш брак, то, что она сделала, оставит шрамы обиды, как бы глубоко я ни пытался их похоронить.
Брачный консультант, с которым мы связались, был аккуратным маленьким человеком с бородой и усами по имени Харрис Уиллард. Мы уже знали его, потому что его жена училась с нами в аспирантуре. Он казался славным парнем, поэтому стал нашим консультантом почти по умолчанию.
На нашем первом сеансе он хотел видеть нас вместе. После обмена любезностями он спросил, чем может нам помочь.
Наступило неловкое молчание; ни я, ни Джулия не знали, с чего начать. Поскольку именно я надеялся на чудо, я решил, что должен начать. — У нас с Джулией были проблемы в браке, и мы надеемся, что вы поможете нам справиться с ними.
Это не удовлетворило Джулию. — У меня был роман, и Марк хотел, чтобы мы пришли к вам.
Её взгляд на наше положение был глубоко обескураживающим для меня, но Уиллард отвел нас от этих мелководий, попросив каждого из нас описать нашу совместную жизнь.
Сначала он повернулся ко мне, и я рассказал ему, как много значат для меня моя семья и мой брак. Я высказал свои опасения по поводу возможного расставания, и повторил свое обязательство попытаться решить наши разногласия. Уиллард настаивал на последнем пункте: — Вы хотите остаться вместе, даже если у Джулии был роман? — Этот вопрос задел меня за живое, но, не обращая внимания на мои сомнения, я вновь подтвердил, что хочу остаться в браке.
Затем Харрис повернулся к Джулии и попросил её высказать свое мнение о нашем браке. Она призналась, что поначалу всё казалось идеальным, но по мере того, как начали возникать проблемы, она сказала, что становится всё более несчастной.
— Жизнь не похожа на рекламу пива, где все всегда счастливы, — кипятилсяя.
Но Уиллард вмешался прежде, чем Джулия успела ответить. — Теперь очередь Джулии описывать свои чувства, Марк. Вы должны держать свои комментарии до тех пор, пока не придёт ваша очередь говорить снова.
Следуя подсказке Уилларда, Джулия продолжала рассказывать, как её растущее несчастье дома сделало её уязвимой перед приближением сотрудника ФКС, с которым у неё был роман. Пересказывая наш судьбоносный разговор, она добавила, что не влюблена в своего любовника. Это возродило мою надежду; возможно, у нас всё-таки был шанс.
Мы проговорили почти час, и Уиллард довёл беседу до конца. В течение следующих двух сеансов, сказал он нам, он хотел бы встретиться с каждым из нас индивидуально, начиная с Джулии. — После этого, — сказал он, — мы все соберёмся вместе и посмотрим, что делать дальше.
Следующие несколько дней и ночей были напряженными и неуютными. Мы не то чтобы не разговаривали друг с другом, но то немногое, что мы говорили, ограничивалось нашим расписанием и, конечно же, потребностями наших мальчиков. Я был рад, что Джош и Джейк были слишком молоды, чтобы уловить напряжение в воздухе, и у меня не было намерения начинать спор, который мог бы расстроить их.
Когда Джулия отправилась на индивидуальную встречу с Уиллардом, мне до смерти хотелось узнать, о чем они говорили. Но Джулия не упомянула о сеансе, и я почувствовал, что спрашивать было бы нарушением какого-то закона конфиденциальности. Честно говоря, я сомневаюсь, что она сказала бы мне в любом случае.
Когда наконец настала моя очередь встретиться с Уиллардом наедине, сеанс прошел совсем не так, как я ожидал. Я спросил его о разговоре с Джулией, но он строго напомнил мне, что то, что она сказала ему, было конфиденциальным, как и мои замечания. С этого момента мы почти не говорили о моих отношениях с Джулией; вместо этого он хотел знать обо мне как о личности. Он исследовал мое самосознание: чувствую ли я, что действительно знаю себя, и доволен ли тем, что вижу. Я сказал ему, что я не идеален и всегда могу сделать лучше, но в целом я чувствую себя хорошо.
Затем он переключил передачу и начал расспрашивать меня о моих привычках встречаться до встречи с Джулией. Я рассказал ему о своей школьной возлюбленной и о том, какую ошибку мы оба совершили, женившись так рано. Из-за этого я сказал ему, что у меня не было обширной истории с другими женщинами, только примерно через полтора года, когда я встретил Джулию.
— Значит, у вас никогда не было возможности посеять свой дикий овёс, — заметил он.
К тому времени сеанс подошел к концу, и я окончательно запутался. Как то, что мы обсуждали, связано с моими семейными проблемами и романом Джулии? Я надеялся обсудить, что я могу сделать, чтобы восстановить наши отношения. — И как это поможет? — Спросил я его напрямик.
Он напомнил мне, что следующим шагом будет встреча с ним на следующей неделе. В это время мы обсудим дальнейшие шаги. С этими словами я отправился домой, прокручивая в голове наш разговор и пытаясь представить, как он может нам помочь. В конце концов я сдался: «он профессионал, и ему платят за помощь людям. Он должен знать, что делает, даже если я этого не понимаю. Придется подождать до следующей недели.»
Когда я ехал на следующий сеанс, Джулия уже приехала и разговаривала с Уиллардом. Как только я сел, она остановилась, и Уиллард начал сеанс без каких-либо первоначальных любезностей или обычной болтовни.
— Я думаю, что самое полезное, что я могу сделать на данный момент, — это подвести итог вашим отношениям. Джулия, вы чувствовали себя всё более несчастной в своем браке в течение последнего года, и это несчастье достигло точки, когда оно привело вас к роману с другим мужчиной, верно?
«Это не очень позитивный способ начать. « — я подумал.
— И, Марк, даже после того, как Джулия …