её возвращение до тех пор, пока мальчики не подрастут, голос Джулии приобрел тот же отчаянный, настойчивый тон, который я слышал, когда она хотела ещё одного ребёнка. — Многие пары, которых мы знаем, имеют своих детей в каком-то детском саду, и это не повредило им, — ответила она.
Я знал, что детский сад был разумным выбором, и многие родители приняли его, потому что и муж, и жена должны были работать. Но у нас был выбор; мы уже доказали, что можем обойтись только моей зарплатой. Однако Джулию это не остановило.
Я поднял другие вопросы. — Где мы найдем кого-нибудь, кому можно доверить заботу о Джоше и Джейке на весь день? — Возразил я.
— Я разговаривала с некоторыми из моих друзей, — сказала она мне, — и уже нашла женщину, которая будет держать их в своем доме. У неё есть дочь примерно их возраста, и они могли бы играть друг с другом.
— Ну, не стоит торопиться, — возразил я. — Чтобы найти хорошую работу на сегодняшнем рынке, потребуется немало времени.
— В том-то и прелесть, — воскликнула она, — что я уже нашла отличную работу! Помнишь доктора Спенсера в аспирантуре? Ну, он оставил Эмори, чтобы начать консалтинговое дело, и хочет, чтобы я работал на него.
Оказавшись перед свершившимся фактом, я почувствовал, что у меня нет другого выбора, кроме как согласиться. Я не хотел быть похожим на какого-то реакционера старой закалки, который хочет, чтобы его жена была босой и беременной. Если бы наши роли поменялись местами, я бы с радостью вернулся на работу. Как я мог быть таким лицемером?
Я не был полностью счастлив, но я действительно не верил, что Джейк и Джош будут страдать, и я знал, что Джулия будет намного счастливее. Разве нет старой поговорки, что счастливая жена создает счастливую семью?
Поэтому я стал каждое утро водить Джоша и Джейка к няне, а Джулия приступила к своей новой работе. Хотя они плакали первые несколько раз, когда я уходил от них, у няни была маленькая девочка на год старше Джоша, и было много игрушек, с которыми можно было играть, и вскоре наши сыновья начали с нетерпением ждать своего нового положения.
Что касается Джулии, то возвращение на работу преобразило её. Она была вне себя от радости, что может применить своё образование и опыт к реальным проблемам. Ей нравилось слушать разговоры взрослых, а не кукол и героев мультфильмов. Больше всего она была взволнована возможностью выбраться из дома.
Вскоре стало ясно, что эта работа идеально подходит для Джулии. Её образование в области экономики и математики дало ей инструменты, необходимые для оценки эконометрических моделей. Её опыт работы в комиссии по государственной службе оказался неоценимым при работе с Федеральной Комиссией по связи. Она вцепилась в него, как утка в воду.
В то же время она хорошо вписывалась в компанию своих новых коллег по работе. На самом деле она уже знала нескольких из них, потому что они тоже закончили бизнес-школу Эмори. Большинство из них были близки ей по возрасту, и у некоторых тоже были молодые семьи.
Руководителем этой молодой команды тигров была харизматичная фигура доктора Аллена Спенсера, который был отмечен как обреченный на успех, когда стал одним из самых молодых штатных профессоров в крупной бизнес-школе. В то время, когда голосовые и информационные сети сливались и трансформировались в новые и непредвиденные конфигурации и приложения, он определял основные силы, действующие на рынке, точно прогнозируя направление развития отрасли и намечая политику, которая будет необходима для управления и защиты этого нового национального и глобального ресурса.
Доктор Спенсер уже был представлен в многочисленных деловых и отраслевых изданиях, когда он поразил университет, объявив, что уходит, чтобы открыть свою собственную фирму. Не довольствуясь работой в академических залах, доктор Спенсер теперь намеревался постоянно консультироваться с гигантскими корпорациями, которые составляли сетевую и телекоммуникационную индустрию, а также федеральными агентствами, которые определяли политику на этой быстро меняющейся арене. И, как он охотно признался, намеревался заработать на этом кучу денег.
Я не учился у него, но, как и все, знал его репутацию. И я вспомнил, какое впечатление он произвел на Джулию, когда она посещала один из его курсов.
Джулия взялась за новую работу, как дикий зверь, вернувшийся в свою естественную среду обитания. Я был в восторге от волнения и энтузиазма, которые она приносила домой по вечерам, хотя её описания дня часто включали темы, о которых я ничего не знал. Я был терпим, когда её рабочие дни стали длиннее, и она начала путешествовать. Кроме того, мне нравилась моя работа, и я был также рад, что она наслаждалась своей.
Но постепенно в течение следующего года появились другие вопросы, с которыми мне было не так приятно иметь дело. Взяв на себя всё больше обязанностей по уходу за детьми и ведению домашнего хозяйства, я подумал, что Джулия оценит мои усилия. По крайней мере, я надеялся, что она поймёт, что я пытаюсь отплатить ей за время и усилия, которые она потратила на то, чтобы быть матерью-домохозяйкой. Вместо этого Джулия всё больше разочаровывалась в моих усилиях. Она начала критиковать то, как я поступаю. Если я запускал кучу детского белья, она критиковала то, как оно было сложено. Когда я косил газон, она спросила, почему я не воспользовался триммером. Когда она поздно возвращалась с работы, то видела только разбросанные повсюду детские игрушки. Казалось, что всё, что я делал, не соответствовало её стандартам.
Мне не нравилось явное недовольство Джулии, но я не хотел, чтобы серьёзное столкновение расстроило наших мальчиков. Я вспомнил, что у меня были друзья детства, чьи родители постоянно ссорились, и это меня глубоко встревожило. В результате мне отчаянно захотелось найти способ сохранить мир в нашей семье, поэтому я подавил свой дискомфорт и начал на цыпочках пробираться через наш брак, стараясь не спровоцировать следующий взрыв.
— Все браки проходят через трудные периоды, — рассудил я. — Мы пройдём через это.
Я также начал искать способ вернуть её. Я приносил ей цветы и небольшие подарки; я брался за работу по дому, которая облегчала её обязанности; я делал ей длинные массажи ног и спины, когда она возвращалась домой усталая после деловых поездок. Я хватался за соломинку, но ничего не получалось.
Неудивительно, что эти изменения проявились и в спальне. Как это обычно бывает, отцовство сказалось на частоте наших занятий любовью. Любой, кто говорит, что отцовство не повредило их сексуальной жизни, — лжец. Но теперь частые поздние часы Джулии и ночные поездки привели этот медленный поезд к фактической остановке. Она всегда слишком уставала от работы допоздна, или у неё был большой день впереди, или ей нужно было успеть на ранний рейс на следующее утро. Наша сексуальная жизнь не умерла, но она определённо была на издыхании.
Наше отсутствие близости и её очевидное недовольство мной начали провоцировать паранойю. Я начал сомневаться, не изменяет ли она мне. Когда она уезжала из города, я начинал осматривать её ящик с бельем, чтобы проверить, не берёт ли она с собой сексуальное нижнее бельё и ночные рубашки. Когда она задерживалась на работе допоздна, я начинал звонить по безобидным вопросам, просто чтобы убедиться, что она действительно в офисе. Ни одна из этих слабых попыток не обнаружила никаких доказательств, но моё чувство беспокойства продолжало расти.
Я оказался в том подвешенном состоянии, в котором находятся многие мужья: подозрительные к своим супругам, но не имеющие ничего конкретного, чтобы действовать, недовольные своими обстоятельствами, но не желающие противостоять из-за страха спровоцировать разрыв, которого они так хотят избежать.
И, честно говоря, я был глубоко влюблён, и мысль о том, что наш брак может оказаться под угрозой, была слишком ужасна, чтобы вынести её. Я не хотел терять Джулию, но, что не менее важно, я не хотел, чтобы наши сыновья росли в …