— Эй, Ч. Д., это те самые места, что «просто фантастические, откуда практически можно увидеть арену»?! Вот так, да? Это ту, что имеет размер книги в мягкой обложке?
Ч. Д. ухмыльнулся в ответ, не тронутый моим поддразниванием:
— Черт, Джейк. По крайней мере, ты — здесь, в Мэдисон Сквер Гарден, готовясь слушать свою любимую группу, вместо того чтобы сидеть дома и смотреть по телевизору гонки, или как там, черт побери, вы, реднеки, привыкли проводить жаркий вечер пятницы в августе.
Я улыбнулся ему в ответ. Я был из Патерсона, штат Нью-Джерси, то есть не совсем реднек, но для Ч. Д., родившегося и выросшего на Верхнем Ист-Сайде Манхэттена, любой к западу или югу от моста Джорджа Вашингтона был безнадежным простаком: реднеком, оки или каким-либо другим видом провинциала.
— Кроме того, — продолжил он, — посмотри на этот бинокль. Моя последняя игрушка. Он невероятен — когда выйдет группа, ты сможешь сосчитать прыщи на подбородке Энтони Кидиса. Ну, я думаю, за исключением того, что он слишком стар, чтобы иметь прыщи.
Мы сидели в предпоследнем ряду секции галерки, самые высокие места в Гардене поблизости от потолка. Это было чертовски далеко от арены, но кого это волновало? Ч. Д. был прав: я готовился провести вечер с Ред Хот Чили Пепперс, моей с Бет любимой группой в течение многих лет. Я просто хотел, чтобы она была рядом с нами.
Мы выпили пару бутылок пива и почти прослушали разогревающую, совершенно посредственную джем-группу под названием Героин Мэтресс или что-то в этом роде. Затем, когда зажегся свет, и техники начали настраиваться на Чили Пепперс, он передал бинокль мне.
— Вот, взгляни. Даже с такого расстояния можно отличить горячих девушек от фанаток.
Взяв бинокль, я смутно удивился:
— Ты имеешь в виду, что на самом деле можешь указать разницу?
Я осмотрелся, глянув в роскошные кабинки на другой стороне Гарден, затем на лучшие места на полу. Ч. Д. был прав — бинокль был невероятным. Можно было ясно видеть отдельные лица, даже следить за мимикой людей, когда они смеялись и разговаривали.
Я вернул ему бинокль и пошел принести нам еще пива. Когда я вернулся, он жестом показал мне:
— Зацени, Джейк. В ВИП-местах в самом низу, в пятом ряду, прямо по центру прохода. Там — блондинка в белом платье, очень похожая на Бет.
Я поднес окуляры к глазам, сфокусировал их и уделил время поиску лица, которое он имел в виду. И тут мое сердце остановилось.
Я положил бинокль, сделал глубокий вдох, затем снова посмотрел. Это не могла быть она! Но посмотрев вниз, я понял, что это она.
Ее волосы были распущены и спадали на плечи одного из ее самых красивых белых платьев — того, которое я хорошо помнил с последней вечеринки в канун Нового года, на которой она его носила. Ее лицо покраснело от удовольствия и волнения, и она счастливо болтала с высоким мужчиной лет сорока, стоявшим рядом с ней.
Это был Бартон Хантингтон, «этот мудак», — подумал я про себя. В то время как я продолжал смотреть, мой мозг все еще не верил тому, что я видел, он обнимал Бет за талию и нежно прижимал к себе. Она вовсе не собиралась отстраняться, наклонилась к нему и позволила своей голове на мгновение упасть на его плечо. Он опустил руку на ее задницу и сжал ее.
Я повернулся и вернул бинокль Ч. Д. Должно быть, я выглядел как смерть.
— Ч. Д., — сказал я, — это Бет.
Он озадаченно посмотрел на меня.
— Но ты же сказал, что сегодня вечером она работает допоздна?
— Я знаю, — тихо сказал я. — Это она мне так сказала.
***
Звонок в моем офисе раздался около четырех часов вечера. Бет тепло поприветствовала меня, а затем сказала с искренним сожалением в голосе:
— Мне очень жаль, детка. Наша группа просто ДОЛЖНА выслать это предложение в Токио сегодня вечером — ты знаешь о сделке на два миллиарда долларов, о которой я тебе говорила. И похоже, что Бартон будет держать всех нас здесь по крайней мере до одиннадцати.
Я попытался скрыть разочарование в своем голосе, когда ответил, что понимаю, что буду скучать по ней, что позже увижу ее дома. Разочарование было понятным — мне нравилось быть с женой, и хотелось, чтобы мы могли начать выходные вместе. Но она любила свою работу, и, разумеется, нередко ей приходилось задерживаться допоздна.
Не более чем через двадцать минут, когда я задавался вопросом, чем заняться сегодня вечером, позвонил Ч. Д. и сказал, что достал два билета на Чили Пепперс через друга в отделе продаж в Блумингдейле, где тот работал закупщиком.
— Ты свободен сегодня вечером, или обременен благоверной?
Я засмеялся. Я знал, что Ч. Д. без ума от Бет, но это не мешает ему дразнить меня за то, что я — муж-подкаблучник, каковым я вовсе не был. Ему просто нравилось втирать мне в уши, каким счастливым, неженатым нью-йоркским геем был он, и скольких замечательных парней он встретил.
— На самом деле, сегодня вечером Бет застряла в офисе, и я бы с удовольствием пошел.
Мы договорились встретиться в Гарден, и я отключился. Я был слишком возбужден, даже чтобы поддразнить его из-за того, что он даже не смог найти себе бойфренда, чтобы взять того на концерт.
Итак, сейчас 9:30 вечера, и мне стало интересно, что, черт возьми, делает Бет на концерте Чили Пепперс, одетая в свое красивое белое платье, в то время как ее лапает этот хуесос Хантингтон, в то время как она сказала мне, что они будут работать допоздна?
Я вытащил свой мобильный телефон, чтобы позвонить ей, но внутри Гарден не было сигнала.
— Уолдо, я должен спуститься вниз и увидеть ее. Это какая-то ерунда, она — со своим боссом, и он даже лапает ее своими чертовыми руками!
В гневе и шоке я назвал Ч. Д. по прозвищу, которое он ненавидел. Его полное имя было Чарльз Дарвин Эмерсон — представьте, есть родители, которые делают такое с вами? Он был отдаленно связан с Ральфом Уолдо Эмерсоном, и некоторые из нас в Уортоне, где мы встретиись, время от времени дразнили его именем Уолдо. Но он ненавидел его, поэтому я попытался остановиться. Но сейчас оно просто выскользнуло.
— Ладно, Джейк, позвони мне оттуда, когда узнаешь, что происходит. Ч. Д. выглядел так, словно ему было еще что сказать, но остановился, и я выскочил на лестницу.
Спуститься вниз было легко; попасть в первые ряды в Гарден было невозможно, из-за всех этих парней из службы безопасности в ярких, светло-зеленых рубашках, ни один из которых не меньше метра девяносто три и ста килограмм. Я купил два больших сорта пива, чтобы мои руки были заняты, на случай, если они попросят посмотреть мой билет, и уверенно прошел по центральному проходу к тому месту, где были Бет и Хантингтон.
Еще до того как я прошел десять шагов, мой путь был заблокирован парнем, который должен был быть двоюродным братом Шака.
— Билет, сэр?
Я сделал жест своими руками, занятыми пивом.
— В кармане.
Он подошел ближе.
— Извините, сэр, я должен взглянуть.
Я мгновение подумал. Почему бы не попробовать честность?
— Послушай, на самом деле я сижу наверху, и только что видел мою жену с ее боссом в пятом ряду. Он держал свои чертовы руки на ее заднице — я просто ДОЛЖЕН туда попасть!
Он хладнокровно смотрел на меня, даже не задавая вопросом, есть ли в моих словах какая-то правда.
— Хреново тебе, — сказал он с сочувствием, но, ублюдок, не пустил меня. Я отступил и попробовал два других подхода, но не приблизился ближе, чем примерно на пятнадцать метров. Бросив пиво, я нашел пустой стул, чтобы встать на него, и мне удалось сделать несколько быстрых снимков на мобильный телефон. Снимки были не очень хорошими, но показали Бет с Хантингтоном, и на паре из них они явно были чересчур дружелюбны. Мгновение спустя свет потускнел, и уровень шума поднялся до небес, когда Чили Пепперс вышли на свое шоу.
Я был слишком потрясен и слишком взбешен, чтобы вернуться наверх к Ч. Д., поэтому просто стоял сбоку нижних рядов Гарден в течение следующих …