— Нет, меня, голую, — с обидой ответила Мила.
— Похоже ты ему нравишься
— И что мне с этим делать?
— Он будет провоцировать тебя.
— Оливер сделай что-нибудь, я ведь тоже не железная. Он схватил меня в воде и прижался членом. Я понимаю, он молодой, у него бурлит сексуальность. Меня тело тоже плохо слушается, он сильный, сексуальный. Я даже мокрая становлюсь от его провокаций. Но я как никак его мачеха, и нам нужно найти общий язык, стать друзьями. Если он меня трахнет, я не смогу быть по-настоящему твоей женой и не смогу заменить ему мать. Буду просто очередной его девкой.
— Ты права, дорогая. Я поговорю с ним. Прости, я не подумал, когда оставлял тебя с ним в одном доме. Ты умница, все правильно сделала. Целую.
— Целую, — Мила улыбнулась и довольная собой пошла в ванную успокоить свою изнывающую девочку.
***
Вечером как обычно Мила делала минет мужу. Дверь привычно распахнулась. Майк вошел и уставился на парочку.
— Ой, простите, не буду вам мешать, — Майк повернулся и шагнул к двери.
— Майк подожди, послушай меня, — не убирая руки с головы Милы, сказал Оливер.
— Пап, давай потом.
— Майк это мой дом, постой и послушай меня.
— Да, пап.
— Майк, я вижу тебе понравилась Мила. Да она очень сексуальная и соблазнительная, но это не дает тебе права провоцировать ее и склонять к сексу. Она живой человек и я не позволяю тебе с ней так обращаться. Еще одна провокация и ты съедешь из дома в свою квартиру. Это понятно?
— А что именно ты подразумеваешь под провокацией.
— При Миле ты прячешь свой член под одежду. Не касаешься ее, даже случайно. Не стаскиваешь с нее одежду, не врываешься когда она одна. Не целуешь ее. Только в щеку. Щеку на лице, а не на попе.
Мила прыснула смехом.
— Все сексуальное поведение со своими девушками ограничь своей комнатой. Даже если Мила попросит тебя сделать что-то из того, что я запретил — ты не будешь это делать. Если это что-то, что я мог бы разрешить, ты звонишь мне и спрашиваешь. Договорились?
— Пап, если бы мы с Милой занялись сексом, что бы ты сделал? Чисто теоретически.
Оливер подумал.
— Ты бы съехал из дома и вряд ли бы вернулся. Тебе 18 лет и я имею право так с тобой поступать.
Майк помрачнел.
— Я тебя понял папа. Я могу готовить для Милы, ей нравится, как я готовлю., — сказал он просто, чтобы что-то сказать.
— Конечно сынок, это не нарушает правила.