— А к кому мне идти?
— Да неважно! – Светка подвела меня к двери и зловеще прошептала:
— Ты якобы пойдешь! Якобы.
Я, наконец, понял. Ладно. Вот, сейчас Витек зайдет, а я скажу – зашел-де призанять на пузырь, а у вас нет! Придется дальше идти. И все будет нормально. Сейчас он, наверное, уже поднялся… Витька не было. Не дошел? Вроде, хлопнула дверь у соседей.
— Может, это был не Витек?
— Ты видишь-то хорошо? – Светка подозрительно глянула в мои подслеповатые глаза.
— Ну… вообще-то, не очень…
— Ясно, — она прямо в прихожей опять опустилась на колени и ловко – даже более ловко, нежели в прошлый раз — вытащила мой член.
— Света!.. Я пошел… Я…
Ответить она не могла, но было ясно, что уйти мне не удастся. Черт! Теплая волна на сей раз, захлестнула меня с головой. А если, все же это был Витек? И тут до моего затуманенного сознания дошло, что хлопнувшая дверь, возможно, была наша, и что к подъезду подходил именно Витек, и что пошел он не к себе домой, а к нам. Я беспомощно оглянулся. Старые туфли сорок пятого размера никуда не делись. Светка самозабвенно сосала, с каким-то даже остервенением собираясь довести меня до оргазма. Возможно, так она хотела меня накрепко привязать к себе – такой умелой и страстной. Прервать сейчас этот процесс не представлялось возможным. Но ведь он, Витек, сейчас там, в нашей квартире! Ленка, конечно, уже пришла с работы… Если она его отошьет – он тут же придет сюда и увидит картину! Если же он не придет сейчас, значит… значит… Я немного отвлекся, и подступавший было оргазм, отодвинулся на задворки сознания. Он не пришел. Но, ведь, я мог ошибиться! Он зашел не к нам. Дверь, по-моему, стукнула как-то глухо… возможно, он прошел дальше по коридору… И все же, самое разумно сейчас выйти потихоньку и постучать в нашу дверь! Если он там – опять пристает… ему станет стыдно -я посмотрю с укором, и ему станет стыдно… Ему? Станет стыдно? Чушь… чушь… Светка так втянула в себя мой набухший, как милицейская дубинка, член, что я не выдержал и громко застонал. Черт… Нужно держать себя… в… руках… А он, Витек, скотина и мерзкая рожа, сейчас лапает мою жену… Пока мне тут сосут… он лапает… а, может, даже… Сколько прошло времени? Что он успел сделать с моей маленькой Ленусечкой? Он ее изнасиловал? Вполне мог! Такой бугай… Я вспомнил, как он изнасиловал недавно Светку, пока я сидел на кухне. Вот, мне сейчас… делают минет… а ее, мою милую, бедную женушку… которой и так недавно досталось… вновь насилуют… Перед глазами у меня вдруг встала картина: Витек распластал Ленку прямо на полу, мерзко пыхтит и лезет целоваться, обдавая перегаром, а сам долбит и долбит – непрерывно, как заведенный механизм, и она, моя Леночка бьется под ним, как… как рыба на льду… да, именно так – как рыба… а он все долбит… и тогда она вдруг вытягивает напряженные ножки, замирает на миг и е криком, как тогда в ванной… или тогда… ночью… бурно кончает… и сок ее, вытолкнутый сокращающимися стенками влагалища, брызжет в пах насильнику. Внезапно, с криком, которого никак не ожидал от себя, я согнулся от резкого напряжения мышц живота и других мышц, участвующих в процессе выбрасывания спермы, машинально заткнул ладонью рот и спустил в самое горло Светке все, что накопилось за долгие дни воздержания. Радостная, с сияющим лицом, она поднялась с колен и припала к моим губам горячим и липким от спермы ротиком. Чувствуя ужасное – на грани тошноты – отвращение, которое, конечно, нельзя показывать женщинам, я, как бы озабоченно, отстранился, показывая взглядом на дверь.
— Пора, пора… ты извини, но он вдруг это все же был Витек? Нужно уходить… Потом, как-нибудь, зайду… — я бормотал, как изображающий сумасшедшего нищего Паниковский, когда просил у Корейко миллион.
Светка, по хозяйски осмотрела меня с ног до головы, поправила брюки, давая понять, что теперь – уж теперь-то -я ее собственность, и милостиво открыла дверь. Лестничная площадка окутала меня прохладой, настоянной на кошечьей и человечьей моче. Не зная зачем, я стал спускаться вниз по лестнице. Может, мне хотелось немного освежиться, чтобы не являться домой с краснойрожей? Не знаю. Бабульки у подъезда посмотрели на меня взглядом прокурора. Не помню, как я дошел до магазина. Купить водки? Зачем -у нас же в холодильнике стоят две бутылки?! Не откупоренные, если… Если Витек… Я побежал назад. Как я мог?! Что заставило меня вдруг не звонить в дверь собственной квартиры, а идти на улицу? Я как будто специально предоставил им больше времени! Им? Я уже говорю о НИХ? Не Леночка – моя жена, и кабан Витька: я уже говорю о НИХ… Вот и подъезд. Бабушки хотят убедиться, что я не шпион и не террорист – так и впиваются глазами… Дверь нашей квартиры. Звоню, хотя где-то в недрах кармана лежит ключ. Ленка открывает дверь. Она в домашнем халате, зачем-то заколотом на груди булавкой. В квартире больше никого нет. Сажусь на табуретку и вытираю пот. Все же бегать я так и не научился. Дыхание надо беречь, дыхание… а я гнал, как… как…
— Ты чего такой потный? – Ленка отвернулась и колдует над кастрюлями. Хорошо, что она не смотрит мне в глаза – могла бы все понять…
— Потный? За бутылкой сбегал!
Как ни странно, Ленка не обращает внимания на явную несуразность – сбегал, а не принес; да и, вообще, так только говорится – сбегать… Все ходят шагом, хоть и торопятся.
— Какой суп сварить? – каким-то чужим голосом спрашивает жена, не поворачиваясь. Почему она не обернется и не посмотрит в глаза? Не хочет видеть потного мужа, которому соседка только что сделала минет? Или?..
— Никто не заходил?
— Нет… а что?
— А что ж ты суп даже не начинала варить? Что делала? – как жалок я был в этот момент!
Ленка молчит, а я, как бы невзначай открываю холодильник. Одна бутылка полная, в другой – на донышке… В тот вечер мы больше не разговаривали. Я пытался смотреть телевизор, но перед глазами стоял кабан Витька – потный и довольный. Как же так? Как она могла – моя Ленусечка, как могла она согласиться на секс с этим мерзким, пьяным животным?! Тут ведь, никакого реального изнасилования не было. Тут она могла кричать – в доме отличная слышимость. Светка прибежала бы первая! Возможно, и даже вероятно, он вел себя грубо, прижал ее… нов данном случае, нужно четко сказать – она была не против! Ее, вероятно, даже возбудила его грубость. Она, наверное, испытала мощный оргазм, как тогда… в палатке. Может, даже несколько оргазмов… И что теперь делать? Развестись с Леной и жениться на Светке? Вот уж, кто будет рад! Но получится, что я сменю шило на мыло – и ту и другую грубо трахал кабан Витек. Кроме того, Ленку я люблю, а Светку – нет. Рабочая неделя пролетела в суматошных делах. Наша фирма получила новые компьютеры и всю неделю я устанавливал их, настраивал сеть, смотрел, чтобы в бухгалтерии хорошо работала один-эс, а на складе – программа складского учета. Один старый комп шеф милостиво подарил мне в качестве премии. Вообще-то в качестве премии, я предпочитаю деньги, но в этот раз был доволен. Покажу Ленке, как шариться в интернете, она ведь только бухгалтерскую программу свою знала– может, отвлечется от… от всего, забудет, станет болтать по аське, смотреть фильмы по выбору. Нужно не пожалеть денег на выделенную линию – пусть окунется с головой! Может, игры какие-нибудь понравятся… Самому мне хватало этих ящиков на работе, а у Ленки на службе теперь компьютера не было. Ей пришлось уволиться с того солидного предприятия, где она работала главбухом. Причину увольнения она объяснила смутно — не сработались с директором. Странно, потому, что с тем директором она работала на протяжении нескольких лет. В подробности она вдаваться не стала, а я не настаивал. Теперь Ленка трудилась рядовым бухгалтером на каком-то другом, менее солидном предприятии. В пятницу вечером я и принес это кибернетическое чудо к нам в дом. Ленка пришла чуть позже и сразу же засыпала меня вопросами. Как? Откуда? Неужели купил? Это ведь, дорого.
— Не купил, а получил в качестве премии, — с гордостью ответил я, затем добавил:
— Да он старый, такие уже не так дороги. Но для интернета вполне сойдет!
Весь вечер ушел на то, чтобы научить Ленку пользоваться электронной почтой и бродить по сайтам в интернете. Мы сидели рядышком – веселые и оживленные, совсем как в дни наших первых встреч. И казалось, что прошлое отринуто, ушло, кануло в лету, и с этого момента мы будем вновь, как в молодости, составлять единое целое. Увы – звонок в дверь разрушил нашу идиллию. Мы разом вздрогнули, замерли и… остались сидеть на месте. Наконец, я встрепенулся. Я сейчас скажу этому бугаю, все, что должен. Я буду бороться за свою любовь, за свою жизнь! Я встал, полный решимости, но Ленка меня опередила. Она раньше успела справиться со ступором и, бросив мне охрипшим голосом: «сиди, я посмотрю», быстро пошла к двери. Моя решимость сменилась нерешительностью. Пойти за ней и сказать ему?.. Но тогда всем будет ясно, что я знаю… А разве всем не ясно? Я, наверное, впервые четко понял причину того, почему я закрываю глаза на очевидные вещи. Я могу ДЕЛАТЬ ВИД, что не знаю – вот в чем дело. Это как бы дает мне некоторый тайм-аут. Позволяет не реагировать. А если я раскроюсь – реагировать придется! Как много в нашей жизни игры, причем игры глупой, неталантливой, часто бессмысленной! Ленка, в коридоре что-то тихо и быстро говорила. Я услышал только слово «муж». Вероятно, она сказала «муж дома». Муж – это, стало быть, я. Так она меня теперь называет. Не по имени, нет – муж! Это значит, нелюбимый, надоевший до чертиков, занудный мужчина, с которым она вынуждена – такова уж бабья доля – делить кров и постель. Вот, что такое в устах женщины – муж. Ленка вернулась пунцовая от стыда. Конечно – бугай-любовник приходит прямо домой, даже не думая, что дома может быть муж. Если и дальше делать вид, что я ничего не понимаю, нужно было спросить: кто приходил, зачем… но я сидел, как замороженный. Вернувшееся на сегодняшний вечер счастье, было растоптано грязными башмаками реальности. Ленка несмело коснулась пальцем клавиатуры, поправила коврик для мыши. Молчание становилось невыносимым.
— Это больше не повторится, — она сказала так тихо, что я скорее прочел по губам, нежели расслышал.
— Лена… Как ты могла? – вот и кончилась наша игра в «ничего не вижу, ничего не слышу».