к дому, я послал Клэр сообщение.
«На подъездной дорожке. Девочки спят. Нужна помощь».
Мгновение спустя вышла Клэр и схватила Келли. Та мгновенно обхватила Клэр руками и ногами. Стейси сделала то же самое со мной, когда я поднял ее. Мы отнесли дочерей в их комнаты. Уложив их, мы встретились в коридоре.
— Значит, ты перестал работать достаточно долго, чтобы суметь взять их на прогулку. Держу пари, им это очень понравилось! Что вы, ребята, делали? — спросила она, не в силах скрыть удивления в голосе.
— Мы ходили за пиццей с мороженым. Потом они спели мне серенаду. — Я не мог не рассмеяться при воспоминании. — Видела бы ты их, Клэр! Они были потрясающими. Им подпевал весь ресторан. Затем, когда все зааплодировали, они встали и поклонились. Они поклонились! Я никогда не видел ничего подобного, — мы рассмеялись, когда я показал ей видео. Нам пришлось притиснуться поближе, чтобы мы оба могли видеть. Быть так близко к ней было странно после всего, что произошло в последнее время. Она, должно быть, тоже это почувствовала, потому что, сделав шаг назад, бросила на меня быстрый взгляд.
— Я рада, что ты проводишь время с Келли и Стейси. Это было с твоей стороны очень мило. Тебе следует делать это почаще. Оно им понадобится, когда… — она замолчала, не закончив фразу. Но в этом не было необходимости.
— Да. Я знаю. Я собираюсь кое-что изменить. Сегодняшний вечер открыл мне глаза. Я не хочу пропустить их детство. Я уже потерял тебя. Я не хочу потерять и их.
Она странно посмотрела на меня, словно пытаясь понять, шучу я или нет. Я говорил честно и от чистого сердца, и, наверное, она это увидела. На ее лице промелькнуло сожаление, впрочем, быстро исчезнувшее.
— Что бы ты ни делал, они будут любить тебя. Таковы уж дети.
— Жаль, что взрослые не такие, — сказал я, не подумав. Это должно было быть произнесено вполголоса, но я произнес достаточно громко, чтобы она услышала. И снова на ее лице промелькнуло сожаление, но на этот раз оно не исчезло.
— Фрэнк, не начинай…
Мне захотелось извиниться, но я промолчал. За что извиняться? За правду? Я не собирался причинять ей боль, но это не делало мои слова менее правдивыми.
— Просто помоги мне понять, Клэр. Неужели я действительно так уж плох? Достаточно плох, чтобы ты перестала меня любить? Ты и впрямь ничего не чувствуешь по этому поводу? Ты совсем не чувствуешь себя плохо?
— Ты на самом деле спрашиваешь, плохо ли мне? КОНЕЧНО, ДА! Я чувствую себя дерьмово каждый раз, когда думаю об этом! Все планы, которые у нас были. Все воспоминания. Я чувствую себя неудачницей! Кроме того, мы не сможем вечно скрывать это от девочек. Когда-нибудь, и очень скоро, нам придется рассказать им о том, что происходит. И это раздавит их! Я чувствую себя плохо из-за того, что мы собираемся разбить их сердца, и это мое решение привело все в движение.
— Так почему же? Зачем ты это сделала?
У нее на глазах выступили слезы, когда она, уперев руки в бока, смотрела в потолок.
— Потому что мне стало одиноко, Фрэнк. Просто и ясно. Я живу в этом большом доме, у меня есть вся последняя одежда, я езжу на шикарной машине, и я несчастна! Все, чего я хотела, — это немного побыть с тобой. Это все. Просто небольшие знаки благодарности, чтобы дать мне понять, что я еще что-то значу. Но, видимо, я ничего не стоила. Я была настолько нежеланной, что мой муж находил время для всего, кроме меня.
— А Дуг делает все это для тебя?
Она кивнула в знак согласия.
— Да. Он и правда заставляет меня чувствовать себя желанной. Он пишет мне, чтобы узнать, как у меня дела. Он посылает мне цветы. Ему нравится быть со мною рядом. Это то, что ты хотел услышать?
Это было последнее, чего я хотел услышать. Но я и правда хотел. Я должен был знать. Я должен был понять, что он дал ей такого, чего не понимал я. Теперь я понял.
— Ну, как только я уйду, вы оба сможете быть вместе. Сможете уехать в гребаный закат, рука об руку!
— Не делай этого, Фрэнк. Что сделано, то сделано. Если ты пойдешь по этому пути, это приведет только к еще большей боли.
Мне пришлось рассмеяться, хотя это было самое далекое от смешного утверждение, которое могло быть.
— Ты серьезно? Ты всерьез пытаешься убедить меня не идти по этому пути, потому что это приведет к еще большей боли? Ты ведь понимаешь, что эта дорога, по которой я иду, — та, на которую поставила нас ТЫ, ведь верно?
Ее ноздри раздулись, а глаза сузились. Она ткнула меня в грудь и сказала:
— На случай, если ты забыл, сначала ты пренебрег мной.
Я больше не мог сдерживаться. Я больше не мог глотать желчь.
— Знаешь, что, Клэр? Мне чертовски надоело, что ты поешь одну и ту же грустную мелодию! На случай, если ТЫ забыла, ЭТО ТЫ ИЗМЕНИЛА МНЕ С МОИМ ЛУЧШИМ ДРУГОМ! Ты думаешь, это оправдывает что-нибудь из того, что я сделал? Неужели ты и впрямь полагаешь, что я заслужил такую боль?
На это у нее не было ответа, что на самом деле было для нее хорошим знаком. Только законченный социопат ответил бы на этот вопрос другой защитой. Но я еще не закончил:
— Клэр, сегодня у меня было настоящее откровение. Сегодня вечером я столкнулся лицом к лицу со своим выбором. Я вижу, какую роль я сыграл в том, где мы находимся. Но ты сидишь сложа руки, плачешь о большом плохом муже, который слишком много работал, и полностью игнорируешь то, что сама довела до этого. Скажи, ты когда-нибудь предлагала обратиться к психологу? Ты сделала ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, чтобы попытаться исправить это?
— Я шла к тебе, Фрэнк! А ты меня игнорировал!
— Ладно, а каким был твой следующий шаг? А, Клэр? Потому что вот мои мысли. Моя логика, если хочешь. Когда у тебя есть проект, который идет не так, как ты хочешь, ты начинаешь думать о следующем шаге. Если проект стоит того, чтобы его сохранить, и ты в него веришь, то ищешь альтернативные варианты его сохранения. Предпочтительным выбором является привнести свежий взгляд, чтобы увидеть, нет ли чего-то, что ты пропустил. Или ты можешь полностью отказаться от него и начать работать над новым проектом. Тем, который будет более стоящим. Потому что старый просто не стоит головной боли. Итак, мой вопрос к тебе: каким был твой следующий шаг?
— Ты использовал инженерную аналогию. Это все, о чем ты способен думать, — с усмешкой сказала она. Однако в ее глазах было понимание. Я знал, что попал в точку. Даже она не смогла отрицать логику моих слов. Ее уловка была слабой.
— Это просто подходящая аналогия, и ты это знаешь. Если этот брак был так важен для тебя, почему ты не изменила тактику? Почему не включила новую пару глаз? Почему не предложила пойти к психологу?
Она тут же заняла оборонительную позицию.
— Ты тоже не предлагал мне обратиться к психологу!
— Но ведь не я был недоволен! Я думал, у нас все в порядке. Может быть, я был наивен или не обращал внимания, но я не видел, что наш брак — на пути к разрушению. Если бы я это увидел, то постарался бы все исправить. Потому что для меня наш брак был проектом, который стоило спасти. Но ты…
Прежде чем закончить, я взглянул на нее. Я не мог удержаться, чтобы на моем лице не появилось выражение отвращения. Да и не хотел.
— Ты видела, как наш брак катится с обрыва, и наблюдала за ним издалека. Ты позволила ему болтаться там. Потом ты подошла и подтолкнул его. Теперь ты хочешь сидеть здесь и притворяться, что сделала все, что могла, чтобы спасти его. Как будто у тебя не было другого выбора. Но это дерьмо не летает Клэр! ТЫ СПАЛА С МОИМ ЛУЧШИМ ДРУГОМ! У тебя не просто был роман, но ты выбрала для него единственного человека, который мог причинить мне самую сильную боль. Ты могла найти КОГО-НИБУДЬ ЕЩЕ, чтобы потрахаться, но выбрала Дуга. Ни одна часть тебя не почувствовала, что это — за пределами. Вы оба решили, что мои чувства больше не имеют значения. И …