ты хочешь сидеть сложа руки и пытаться обелить то, что сделала?
К этому времени слезы уже вовсю текли по ее лицу. Но ответа у нее по-прежнему не было. Мы оба просто стояли в расстроенном молчании. Одинокие. В одной и той же комнате, но разделенные непроходимой пропастью, созданной годами пренебрежения, апатии и неудачного выбора.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Фрэнк, чтобы ты почувствовал себя лучше? «Ты прав?» «Прости? А?
Еще одна ложная уловка. И пусть это будет ради моего эго, моей потребности наказать ее, но я не собирался отпускать ее так легко.
— Ты перестала даже пытаться, Клэр. Ты отказалась от нашего брака и должна взять на себя ответственность за это. Это был твой выбор.
— Ты не оставил мне ничего, за что я могла бы бороться, — наконец прошептала она между всхлипываниями. Я больше не мог этого переносить. Я был морально и физически опустошен.
— Я устал, Клэр, и иду спать. — С этими словами я вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь.
***
Через пару недель после этого разговора прибыли бумаги. Подписано, запечатано, доставлено. Это было официально. Мой брак распался.
Развод был довольно мирным. Я не хочу преуменьшать боль, вызванную тем, что мне пришлось сидеть с адвокатами и делить активы, но размышления об этом не сделают историю более интересной.
Оба адвоката сказали мне, что это был честный развод, хотя я бы от всего сердца не согласился. Конечно, все наши материальные активы были поделены довольно справедливо (за исключением дома, который получила она, потому что у нее была основная опека над детьми), но, похоже, львиная доля эмоционального багажа досталась мне. Кроме того, она получала от меня ежемесячные алименты на детей и супружескую поддержку. Я согласился с алиментами, но выплачивать супружескую поддержку женщине, добровольно разрушившей семью, казалось мне ударом по яйцам. Но не было никакого способа сделать иначе. В этом-то и вся прелесть развода «без вины». Единственным моим утешением было то, что без Майка было бы гораздо хуже. Первое предложение было — две трети моей зарплаты!
Смогу ли я жить на то, что осталось? Конечно. Я и впрямь заработал много денег. У меня была изрядная доля инвестиций и других активов. Мне удалось скрыть некоторые из них от ее адвоката, так что, я не был стереотипным разведенным мужем, который должен жить как нищий. Тем не менее, мне бы хотелось, чтобы она испытывала немного больше дискомфорта из-за своего выбора.
Также я думал о своих девочках. Я должен был усомниться в мудрости выбора, чтобы защитить их от надвигающейся гибели, делая вид, что ничего не изменилось. Почему мы сделали такой выбор — было выше моего понимания. Теперь мы больше не могли скрывать все от них. Вместо того чтобы подготовить их заранее и заставить привыкнуть к этой идее, нам пришлось внезапно выдернуть из-под них ковер.
Как бы мне ни хотелось утверждать, что причиной того, что я скрывал от детей истинное положение моего брака, является благожелательная любовь, я не могу. В этот момент моей жизни я перестал скрывать свои неудачи за тонкой завесой самоотверженных поступков, которые пошли не так. Притворяясь, что мои плохие решения были сделаны из ошибочной попытки защитить тех, кто мне дорог. Я сделал это потому, что был трусом. В упор. У Клэр была своя причина (вероятно, та же, что и у меня), но я не собирался сверять свой курс действий с тем, в чем она признается самой себе. Похоже, у нее высокая склонность к саморазвитию, а я больше не мог позволить себе быть пойманным на этом.
Завтрашний человек определяется выбором, который делает сегодня.
Это было то, что часто говорил мне мой отец. В то время я был подростком с головой, полной того, в чем мне было отказано в жизни, поэтому я никогда не переставал думать о том, что это значит. Теперь эти слова определяли кредо моей новой жизни.
Каким человеком я хочу быть завтра? Человек, которым я являюсь сегодня, обязан своему вчерашнему выбору поставить работу выше семьи. Если мне не нравится этот человек, то я должен сделать выбор, чтобы изменить его ради завтра.
Я хотел быть хорошим отцом. Также я хотел быть успешным. Кто сказал, что у меня не может быть и того, и другого? Мне не нужно было создавать такой дисбаланс в своей жизни, чтобы оставалось место только для одного или другого. Почему я не мог пахать на работе, а потом возвращаться домой к дочерям, оставив работу?
Поэтому я сделал то, что умею лучше всего. Я составил план. Алгоритм своей жизни. Хотите верьте, хотите нет, но математика может решить около девяноста процентов проблем, с которыми мы сталкиваемся в жизни. Конечно, инженер так бы и подумал. Но в данном случае ключом была математика. Если проблема, с которой сталкиваешься, — это равновесие, то разве нет уравнения, которое могло бы решить эту проблему?
Двадцать четыре часа в сутки. Семь дней в неделю. Это сто шестьдесят восемь часов. Я привык проводить восемьдесят из них на работе. На все остальное оставалось лишь восемьдесят восемь часов. Моя семья должна была разделить эти восемьдесят восемь часов со всем остальным дерьмом, с которым мне приходилось иметь дело, включая сон. Как же я раньше этого не заметил?
Поэтому я использовал простую математику, чтобы определить, каким человеком я хочу быть. И это заняло всего двадцать минут.
Я заслужу любовь и привязанность моих дочерей. Они отдавали все это, что бы я ни делал, но я обязан стать достойным этого.
***
Из комнаты, которую я делил со своей бывшей женой, доносились всхлипывания. Дверь была приоткрыта, так что, мне оставалось лишь слегка подтолкнуть ее. Я увидел Клэр, лежащую на животе посреди огромной кровати, на которой мы когда-то спали вместе. Давным-давно. Из-за ее головы виднелась развернутая копия документа, который я прочитал всего несколько часов назад.
Ее руки, охватывали лицо, а тело сотрясалось от рыданий. Я хотел поговорить с ней о том, куда мы отсюда пойдем, но сейчас было не время.
Чувствовал ли я себя отмщенным, что она, наконец-то, проявила какие-то эмоции по поводу потери нашего брака? Нет. Мне и впрямь было ее жаль. Для меня удар был не таким глубоким, как раньше. Я уже давно смирился с тем, что все закончилось. С тех пор как она выкрикнула имя Дуга в оргазме, я боролся за то, чтобы отпустить ее.
Она была защищена. Дуг держал ее достаточно занятой, так что ей и впрямь не требовалось зацикливаться на этом. В ее глазах окончание брака было завтрашней проблемой. Сегодня же она получала удовольствие от того, чего ей не хватало, пока она тратила свои годы на меня.
Однако всем мечтам приходит конец. Реальность настигает всегда. Перед ней был осязаемый предмет выбора, который она сделала. Он был черно-белым. И на нем стояла ее подпись. Она больше не могла этого отрицать.
Я легонько прикрыл дверь и позволил ей пережить минуту горя. Она ей понадобится. С этого момента все стало немного сложнее. Мы все должны были рассказать девочкам. Даже я не ждал этого с нетерпением, поэтому мог себе представить, через что придется пройти ей.
Мне нужно было кое-что. Что-то, что отвлечет меня хоть на мгновение. Нечто прекрасное. И я точно знал, что это такое. Вернее, кто это был.
С того самого дня в клубе с Терри я не мог перестать думать о ней. Старлет. Не знаю почему. Если верить Терри, она была проституткой. Кем-то, кто трахался с бесчисленным множеством мужчин за деньги. Не благородной женщиной.
И все же, я что-то чувствовал рядом с ней. Соединение. То, как она смотрела на меня. Говорила со мной. Флиртовала со мной. Я не могу этого объяснить. Но мне хотелось снова почувствовать это.
Поэтому я сел в машину и поехал. Примерно через двадцать минут я уже въезжал на стоянку «Мужского салона Сэла».
Когда я вошел внутрь, меня встретил сигаретный дым, запах пива и видение десятков почти обнаженных женщин. Но я искал только одну.
— Добро пожаловать к Сэлу. Чем я могу помочь тебе, …