— Отец был слишком нежен с тобой, слишком мягок. Пришло время научить тебя, что на самом деле любят мужчины.
Мать на самом деле собиралась сделать это. Находясь в моем теле, она хотела изнасиловать меня.
— Нет, пожалуйста! — истерически завопил я. — Не надо! Ты сейчас просто разозлилась! Мам, ты же не…
Запихнув мне в рот свой грязный носок, она прикрикнула:
— Урок первый — ЛЕЖАТЬ ТИХО!
Вытащив из-за постели скотч, мать закрепила кляп. На ее (моем) теле заметил две татуировки. На правом бицепсе — «беру в рот», на левом — «даю в жопу». Ей было недостаточно разрушить мою жизнь, она решила рассказать о своих извращениях всему миру.
Удостоверившись, что я крепко связан, она уселась мне на живот. С безумным блеском в глазах, мать стала ласкать член.
— Ну, как, он тебе нравится? А?
Я окаменел. Она не шутила, когда говорила о пирсинге члена. Сквозь головку проходил длинный металлический штырь, закругленные концы которого торчали с двух сторон. Это выглядело не только гротескно, но и чертовски болезненно.
Сдавив мои сиськи, она плюнула себе на руку и размазав слюну по стволу.
— У Эла такой же штырь только на языке. И теперь всякий раз, когда он отсасывает у меня, то наши украшеньица исполняют маленький сексуальный танец.
Все еще скалясь, сильным движением бедер, она загнала хуй в ложбину между грудей и стала меня трахать.
Хотя ее руки и грубо мяли мне сиськи, а металл холодил кожу, но я не мог отрицать того, что постепенно завожусь. Как бы мне не было страшно и противно, но явная извращенность ситуация возбуждала меня. Я вовсе этого не хотел, но именно так все и было.
-Видишь, видишь! — триумфально расхохоталась она. — У тебя соски как камень. Да, ты, мамуля, кайф ловишь!
Сделав еще несколько толчков, она отпустила сиськи, и сползла вниз.
— Готова к ебле, а? Готова принять в эту беременную письку свой бывший хуй? — потершись проколотой залупой о клитор, мать простонала. — Может быть, это извращение, может быть — инцест, но, блядь, как мне этого хочется!
И вогнала в меня мой собственный член; металлический стержень царапал стенки влагалища. Это было даже хуже чем с отцом. К несчастью, в ту же минуту, что я вспомнил о нем, странное возбуждение, охватившее меня исчезло. Полный отвращения к самому себе, я только и мог, что наблюдать, как мать дрючит меня. По сути дела, получалось, что я сам себя насилую.
— Не думаю, что отец с тобой счастлив, — издевалась она. — Слишком уж у тебя узкая дырка. Мужики любят, когда она мяконькая, хлюпающая и очень, очень широкая. Если ты собираешься стать женщиной, то и пизда тебе нужна соответствующая!
Одной рукой она щипала и крутила мне соски, а другую сунула в ящик. Стоящего рядом с кроватью туалетного столика.
-Посмотри, что у меня есть, — мать злобно улыбаясь, хлестнула меня по лицу двумя дилдо из тех, что я прикупил в первый день жизни в женском теле.
Увидев мой испуганный взгляд, она расхохоталась:
-Что, думал, избавился от них? Я вытащила их из мусора, а сними еще парочку чудесных вещичек.
Не переставая смеяться, она положила мне между сисек батплаги, а на лицо — «шарики удовольствия».
Я завопил сквозь свой импровизированный кляп и завертелся как ужи на сковородке, однако сбросить мать так и не смог. Отец измучил меня этими штуками, но он-то, по крайней мере, хотел сделать мне хорошо. А мать же намеренно хотела сделать мне больно.
— Что такое? — спросила она. — Хочешь все сразу. Ах, ты, поблядушка ненасытная.