-Мама, извини, если это как-то заденет тебя, но я могу остаться с отцом. Боль, стыд, чувство вины — для меня одного это слишком много.
Вынужденный признать тот факт, что я застрял в ее жизни, мне пришлось сделать не легкий выбор. Коли это теперь моя жизнь, то жить я буду, так как лучше для меня.
— Милый, ты просто расстроен, — ее голос звучал так, как голос матери, по которой я так скучал, но говорила она вовсе не то, что мне хотелось от нее услышать. — Ты не можешь справиться с ребенком в одиночку. Отец НУЖЕН тебе.
— Мам, он мне не нужен, — черт, что с ней такое?
Не думал, что придеться раскрывать свою тайну, но другого выхода, похоже, нет. Встав с дивана, я принялся расхаживать по комнате туда-сюда.
— У меня есть…есть другой человек. Человек, которого, по моему, я люблю, тот с которым я смогу остаться. Он не только поддержит меня, но и даст мне то в чем я нуждаюсь. Даст мне то, чего не может дать отец.
— Нет, ты не можешь так поступить, — она явно разозлилась. — Я не собираюсь позволить тебе разрушить то, что мы с твоим отцом создали.
— И что же вы такое СОЗДАЛИ? — поинтересовался я, и прежде чем она смогла ответить, выдал. — Это Шарлин, мам.
Взгляд матери представлял смесь злости и отвращения.
-Мы уже почти два месяца с ней любовницы, и считаем, что нам нужно жить вместе.
Нервничая, я попытался как можно лучше объяснить все матери, но она даже не думала слушать меня.
— Сволочь! — мать соскочила с дивана, и сильная пощечина швырнула меня на мол. — Как же ты посмел. Я готова забыть твое видео с той проблядью, но это уже чересчур. Это не какой-нибудь там эксперимент в первый день.
— Мам, я люблю ее, — снова слезы потекли у меня из глаз, как она может злиться на меня за это, хотя в моем теле приобрела солидный гомосексуальный опыт, тут-то я все понял. — Да, Шар была права.
— Не произноси ее имени больше в моем доме. Эта ебанная лесбиянка больше мне не подруга! — нависнув надо мной, она рявкнула. — Я запрещаю тебе видеться с ней. Ты ОСТАНЕШЬСЯ со своим отцом, и он воспитает ТВОЕГО ребенка.
— Нет, мам. Я не сделаю этого. Как же ты не понимаешь? Я просто не могу!
— Так, так, — прорычала она, поднимая меня с пола и забрасывая себе на плечо. — Сейчас я подправлю твою сексуальную ориентацию раз и навсегда.
Я сопротивлялся изо всех сил — щипался, кусался, лягался. Бесполезно, мое старое тело было сильнее нового.
Она направилась в мою — теперь уже ее — спальню, и ногой открыла дверь. В ту минуту, когда она бросила меня на кровать, я перевернулся и попытался сбежать из комнаты.
— Ну, уж нет! — взвизгнула мать и легко перехватила меня в дверях.
. Приложив меня головой об косяк, она вопила:
-Ты не уйдешь отсюда, пока я не сделаю с тобой то, что ДОЛЖНА была сделать с твоей сестрой!
Она снова ударила меня о косяк, не вырубив окончательно, но сломив волю к сопротивлению. Оттащив меня обратно на постель, мать разорвала на мне одежду и привязала руки чулками к изголовью.
— М-мам, пожалуйста, не надо, — несмотря на раскалывающуюся от боли голову я попытался уговорить ее. — Мы …мы можем что-нибудь придумать
— О да, что-нибудь мы обязательно придумаем. Мы придумаем, как выкинуть из твоей милой головки все эти грязные лесбийские извращенные мыслишки.
Она раздевалась, а на губах у нее блуждала безумная улыбка.