Июль перешел в август, и приближалось начало нового учебного года. У меня было много дел в классе, от планирования уроков до накопления запасов для подопытных животных. Таким образом, мы все в разное время были где-то в здании, работая над улучшением наших классных комнат.
Я преподаю в третьем классе достаточно долго, чтобы некоторые из моих маленьких подопечных стали теперь по настоящему профессиональными людьми. Видеть, как один из ваших учеников идет по вашим стопам, — одна из истинных наград преподавателя. Например, Марси Александер, которая прошла через мой класс в прошлом, сейчас преподает в нулевом классе в соседнем помещении.
Марси в свое время была задорной и энергичной восьмилетней девочкой, выросшей в идеалистически романтичное яблочко с щеками. Она жила как по книге: в июне закончила колледж своей учительницы, в июле вышла замуж за своего давнего парня и собиралась начать свою преподавательскую карьеру с таким же энтузиазмом, какой я вспоминала в своем прошлом, когда мне было двадцать три года.
Она — маленькая и стройная, как четырнадцатилетний мальчик. Но вцепляется в каждое мое слово, что немного тревожит. Я знаю, что она — отличный учитель, потому что она преподавала параллельно со мной.
Я вошла в ее классную комнату, когда она поднимала доску объявлений, украшенную чуть более чем потолок Сикстинской капеллы, и сказала:
— Мы, старички, собираемся вместе после работы. Ты не хочешь к нам присоединиться?
Она выглядела нерешительной. Я знала, что она не пьет, и добавила:
— Я тоже не пью в таких случаях. Мы хотим отметить твое возвращение в свою старую школу. Мы закажем лимонад и безалкогольные напитки. Так что, как ты себя чувствуешь? Могу ли я чем-нибудь помочь?
Она сказала так же живо, как и раньше:
— У меня все хорошо, и я хотела бы увидеться со всеми вами. Я давно не сидела в вашем классе. — Внезапно я почувствовала себя старой как мир.
Было также кое-что, что я хотела обсудить с моей лучшей подругой Ребеккой, но не знала, как поднять эту тему.
Ребекка — «не называй меня Бекки» — была моей подружкой, с тех пор как мы начали свою карьеру в этот же день двадцать лет назад. И все это время она была учительницей четвертого класса, т. е. выпускников из моего третьего. Если бы у меня была сестра, она была бы ею. Я люблю ее как себя. И мы думаем как один мозг. Это было проблемой.
В течение последних двух месяцев Ребекка была моей единственной социальной отдушиной. Не имея в своей жизни Тома, я зависала в ее доме с ней и Бобом, и у нас были частые барбекю. Их детям семнадцать и шестнадцать лет, и они постоянно напоминают мне, что могло бы быть у меня с Томом, потому что они очень хорошие дети.
Старший идет по стопам Боба, мужа Ребекки, который преподает химию и физику в старшей школе. Он — такой же застенчивый и странноватый, как Боб. Но явно собирается в MIT — массачусетский институт технологий.
Самый младший — начинающий защитник в нашей школьной футбольной команде и уже — дамский угодник. Я знаю, что это так, потому что он на полном серьезе клеился ко мне в подростковой манере.
Я бы задумалась, кто его настоящий отец, если бы не была абсолютно уверена, что Боб — единственным мужчина, с которым Ребекка когда-либо трахалась, и наоборот.
Так было где-то до конца июня. Затем Ребекка начала вести себя странно, и казалось, что виновником был Лэнс Джонс.
Лэнс был намного более очевидным бабником, чем даже койот Уайл. Я бы не имела ничего общего с этим кобелем даже в мои дикие распутные дни. И я, конечно, не хотела иметь с ним ничего общего. Но Совет по школьному образованию назначил меня его наставником, и мне пришлось оплачивать чужие счета.
В течение первых двух лет он безжалостно преследовал меня, и я даже пригрозила предъявить ему обвинение в сексуальных домогательствах, чтобы заставить его прекратить.
Лэнс был достаточно хорош: двадцать девять лет, хорошо одетый, высокий и модно мускулистый с убийственной улыбкой. И у него было много денег, благодаря его родителям. Однако у него не было морального компаса или чувства ценностей.
Я находила, что все его веселые «давай, дорогая, я знаю, ты действительно этого хочешь», звучат отвратительно. Но я была обязана превратить его в профессионального педагога, и Бог знает, как я пыталась. Однако, к сожалению, Лэнс, похоже, рассматривал нашу школу как свой личный игровой заповедник.
Марси заменила Роуз Уинсок в качестве воспитателя в детском саду. Мальчик-любовник разрушил брак и жизнь Роуз, трахнув ее, а сказать мужу, что она уходит от него, с ее стороны было глупым поступком, поскольку Лэнс исчез из ее жизни, едва она это сделала. Такие люди как Лэнс, хотят только завоевания, а не дальнейшего общего пути.
Во всяком случае, Лэнс начал уделять много внимания Ребекке, после того как бросил Роуз. Он безжалостно флиртовал с ней все время, когда они были вместе, а иногда даже бывал у нее дома, когда приходила я.
Честно говоря, я не знала почему.
Я провела совсем другую жизнь, чем Ребекка, и хотела предупредить ее о Лэнсе. Но бедная обычная Ребекка, казалось, втюрилась по уши. Поэтому мне нужно было найти способ поднять вопрос о его подкатах без выяснения слишком многого о ситуации.
Мы все поехали в сетевой ресторан, который часто посещаем. Он нравится и Тому, и я надеялась увидеть его там. Даже просто увидеть его поднимает мне настроение. Но мне не повезло.
Мы живем в относительно небольшом городе, и ресторан находится на равном расстоянии от места жительства каждого из нас. Я думаю, именно поэтому мы туда и ходим.
Было очень приятно провести время с людьми, которых я вижу каждый день и уважаю, за одним исключением. Но я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО слышала, что он — очень хороший учитель.
Мы поговорили о детях, а потом кто-то вспомнил, что мы разошлись с Томом.
Челси предложила мне быть честной, поскольку, мол, нечего стыдиться. И поэтому я рассказала им о том, как сорвалась и скатилась во что-то вроде романа с мистером Мёрфом.
Я видела это как возможность для начала обсуждения с Ребеккой ее собственных проблем, и подумала, что если полностью откроюсь и стану уязвимой для всех, то смогу затронуть тему Лэнса.
Мы могли бы поговорить и дольше, но Марси пришлось спешить домой, чтобы приготовить обед для своего мужчины. Это было действительно мило и немного ностальгически. У меня никогда не было такого неискушенного времени. Но опять же, я тогда тоже не была похожа на Марси.
Мы расстались на парковке, и я поехала в свой пустой дом. Это было в понедельник. А в среду я собиралась сделать Тому предложение, чтобы он вернулся.
Я чувствовала надвигающееся разрешение наших трудностей в браке, и была вне себя от радости. Странно иронично, как можно вспоминать о жизненных мелочах, перед тем как случается беда.
Я работала над планом своего урока в рабочем кабинете дома, когда зазвонил стационарный телефон. Было 8:30 вечера, и я устроилась со стаканом Мерло в закрытом халате поверх трусиков. Первое, что я услышала, был раздражающий голос Лэнса. Лэнс был не тем, с кем бы я хотела иметь дело в этот час, поэтому я спросила:
— Лэнс, почему ты звонишь мне в этот час?!
Он ответил:
— Извини, что позвонил тебе так поздно, Джанет, но мне на самом деле нужна помощь. Мне требуется заполнить документы, для того чтобы моих дети прошли тесты по государственной оценке, а у меня нет ни малейшего представления, с чего начать. Можно я приду на полчасика, и ты покажешь мне, как начать.
Я сказала с некоторым раздражением:
— Государственные оценки не требуются до ноября, Лэнс. Что за чрезвычайная ситуация?
Он сказал с паникой в голосе:
— Мне надо подать документы завтра к полудню. У шестиклассников другое расписание, потому что мы передаем их в другую школу.
Он был прав. Я про это забыла.
Я сказала:
— А почему сейчас, почему ты ждал до последней минуты?…